4 и 5 июля в рамках IX театрального фестиваля «Толстой» в музее-усадьбе «Ясная Поляна» состоится показ картины «Семейное счастье». Драма снята ученицей Сергея Соловьёва Стасей Толстой по мотивам одноимённой книги Льва Толстого. Впервые «Семейное счастье» было показано на 47-м ММКФ, в программе основного конкурса, где актёр проекта Евгений Цыганов получил приз «За лучшую мужскую роль». Картина также стала фильмом открытия Второго фестиваля молодого кино «Новое движение» в Великом Новгороде. В широкий прокат лента выйдет 11 сентября.
В центре этой картины — паутина взаимоотношений влюблённой пары: совсем юной девушки Маши и её опекуна Сергея Михайловича, прошедшего огонь и воду столичной жизни. Несмотря на солидную разницу в возрасте, мужчина делает своей красавице предложение, однако семейная жизнь оказывается не настолько идеальной, как хотелось бы им обоим.
— Стася, любой человек, приходящий в режиссуру, приходит в неё через серию препятствий, сомнений, надежд и так далее. Через что в режиссуру пришли вы?
— Через мастера. Я училась на актёрском факультете, но мой мастер Сергей Соловьёв так интересно преподавал режиссуру, что сначала я бегала на пары к режиссёрам, а потом стала делать самостоятельные отрывки.
— Но вы же поступили во ВГИК сразу после школы. А режиссура, как многие думают, — это удел людей взрослых…
— Да, и в этом есть смысл, потому что режиссура строится на наблюдениях и зависит от жизненного опыта. Другой вопрос, что вне зависимости от возраста ты можешь быть наблюдательным или нет, любознательным или не очень… Поэтому часто взрослые люди не настолько наблюдательны, как заинтригованная молодёжь.
Фото предоставлено пресс-службой Второго фестиваля молодого кино «Новое движение»
— Мастер проявляется через своих учеников? Если бы вы учились у другого мастера, снимали бы по-другому?
— Думаю, да. Очень хорошо сказала Яна Скопина, выпускница предыдущей мастерской Сергея Александровича, что учёба у Соловьёва похожа на переливание крови. Ты можешь не замечать, что в тебе что-то меняют, но выпускаешься другим человеком.
Плюс Соловьёв — это про вкус, про насмотренность, про любовь к большому кино. Он учил нас через огромное количество часов в зрительном зале, где мы посмотрели все его любимые фильмы, начиная от Годара и Бертолуччи до фильмов его выпускников.
— А как проявляется влияние мастера? Допустим, вы пишете сценарий или репетируете с актёрами — и думаете о том, что бы вам сказал ваш учитель?
— Думаю, что так было с моим первым фильмом «Тайное влечение». Там в меня действительно вселялся голос мастера. Ведь он читал сценарий, подсказывал, помогал выстраивать сцены. И часть его подсказок переросли в большие решения. Что касается «Семейного счастья», то это, скорее, обращение к моему внутреннему Соловьёву, который давно сросся со мной. При этом задачи «снимать, как Соловьёв» у меня, разумеется, не было.
Фото предоставлено пресс-службой Второго фестиваля молодого кино «Новое движение»
— Стася, а как вы пришли к «Семейному счастью»? Почему решили снимать именно его?
— Всё довольно прозаично. Эту книгу я нашла не сама. Её мне посоветовал мой свёкор, когда я сказала, что хочу снять два фильма: один про рок-музыканта, другой про дирижёра.
— Получается, он вас отвёл от музыки?
— Да, и привёл к «Семейному счастью». По его подсказке я прочитала роман, влюбилась в него и села писать сценарий. И сразу поняла, что если начать конкурировать с языком Льва Николаевича, то заведомо проигрываешь. Поэтому я решила написать отдельное произведение (как говорят, по мотивам), чтобы не чувствовать ограничений, рассказывая именно ту историю, которая нужна была мне.
— Тогда банальный вопрос: о чём история?
— Банальный вопрос — банальный ответ: о любви. Точнее, о том, что такое любовь для меня. И мне легко это сформулировать, потому что я сама замужем. Для меня любовь — это любовь, обогащённая опытом. Когда два человека встречаются первый раз, их выбор не слишком сознательный. Мне интересней, выберут ли они друг друга снова, прожив вместе часть жизни. И захотят ли выбирать друг друга снова изо дня в день.
— А что удерживает вместе ваших героев, Машу и её мужа?
— Любая женщина выбирает мужчину за те качества, которые ей важны. Мужчины, наверное, тоже. Маша и Сергей Михайлович не исключение: у этих двоих есть точки соприкосновения, благодаря которым они друг друга выбрали и которые помогают им держаться вместе.
— Стася, а как вам кажется, жить вместе — это ремесло, искусство, труд или врождённый талант?
— У всех по-разному. Для меня жизнь вдвоём — это спокойствие и гармония. Для кого-то — наоборот. У меня есть пара друзей, которые постоянно кричат друг на друга, как испанцы, — и не могут иначе. Они ссорятся, мирятся — и получают от этого огромное удовольствие. Мне же всплеска эмоций хватает в актёрской профессии. А дома важен покой и взаимопонимание. И чтобы их сохранить и всю жизнь прожить в любви вместе, нужен талант.
— Но семейные консультанты говорят, что это в первую очередь труд…
— Если ты любишь, то какой это труд? Надо просто научиться слышать друг друга — и станет легче.
— Стася, оба ваших фильма очень чувственны. Это часть вашего стиля?
— Наверное, да. Но я не вижу ничего странного в том, что двоих влюблённых тянет друг к другу на разных уровнях — и на уровне сердца, и на уровне ума, и на уровне влечения… Это всё компоненты любви. И не понимаю, почему какой-то из них нужно отменить. А главное, зачем?
— Действительно, незачем. Тогда не могу не спросить: а пресловутое женское счастье — оно в чём?
— Лично я счастлива, когда ощущаю поддержку мужа, когда ему интересно то, чем я живу, когда он находит время и откладывает дела, чтобы мне помочь. И неважно, идёт ли речь о выборе платья или о сценарии фильма. А ещё я очень тактильный человек: мне важно за ручку подержаться…
— Это чувствуется и в вашем кино…
— Я Ване иногда даже говорю в шутку, что со мной легко: меня важно просто поддерживать и держать за руку. Ничего другого мне и не нужно.
— Верну вас ко Льву Толстому. Он сложный соавтор?
— Я бы не решилась назвать себя его соавтором: я просто написала сценарий, вдохновившись его книгой. С другой стороны, не будем забывать, что «Семейное счастье» — это история, рассказанная от лица девушки, поэтому она мне близка и понятна.
Важно и то, что у самого Толстого была похожая ситуация в жизни, а у Маши есть реальный прототип. Это Валерия Арсеньева, на которой он всерьёз хотел жениться. Раньше у него таких мыслей не было. Причём во время их общения он вёл дневники, и по ним можно судить о том, насколько эмоциональной была его влюблённость. Например, 31 августа он писал: «Безумно влюблён, как же она хороша». 1 сентября: «Какая она пустая, как вообще я мог её заметить». 2 сентября: «Нет, она очаровательна». 3 сентября: «Какой же я дурак!» и т. д.
— Сегодня это назвали бы эмоциональными качелями… А чем «Семейное счастье» пересекается с днём сегодняшним?
— Нет ничего более актуального, чем отношения мужчины и женщины. Так было 10 веков назад, так будет и через 10 веков. Гендерные отношения не меняются, меняются только декорации. Поэтому я снимала фильм про живых людей: и Маша, и Сергей Михайлович могли бы жить сейчас среди нас и решать всё те же проблемы.
— Раз уж мы заговорили о декорациях… В доме у матери Сергея Михайловича стоит диван, на котором рожали его бабка, прабабка и так далее. Невольно мурашки по коже…
— Согласна! Тем более что диван, кстати, взят не из романа, а из реальности: в музее-усадьбе Толстого в Ясной Поляне действительно стоит диван, на котором родилось много членов семьи разных поколений. И даже когда дочь Льва Николаевича пожаловалась, что долго не может забеременеть, ей сказали: «Приезжай, полежи на этом диване». Она приехала — и вскоре забеременела.
— Стася, не могу не спросить про актёров. Вы собрали невероятный каст: Евгений Цыганов, Юлия Снигирь, Ирина Розанова… А кто для вас актёр на площадке — исполнитель или соавтор?
— По-разному. Есть режиссёры, например Никита Михалков, которые считают, что автор у фильма может быть только один. Григорий Константинопольский, у которого я несколько раз снималась, тоже вряд ли возьмёт актёра в соавторы: он сам отлично знает, что ему нужно. А вот Иван И. Твердовский, с которым я работала на фильме «Наводнение», открыт к предложениям и готов слушать актёров.
Я же считаю, что ситуации бывают разные. Если речь идёт о Евгении Цыганове или Розе Хайруллиной, которая снималась в моей первой картине, то нужно быть полным идиотом, чтобы не прислушиваться к их предложениям. Ведь ты работаешь с глыбами, и нужно черпать от них то, что их наполняет.
Но если на твоей площадке дебютант, он может не до конца понимать, какую историю ты рассказываешь. Поэтому его предложения не очень точны. В таком случае лучше занять ультимативную позицию.
— Стася, и последний вопрос. О чём хочется снимать кино? Что волнует?
— Пока мне интересно разбираться с болезненными уголками любви и их высвечивать. Хочется снимать живые истории, хочется болеть вместе со своими героями, выздоравливать вместе с ними, проходить сложный путь. Плюс, пока я нахожусь на этапе взросления, тема взросления мне тоже важна. Хочу понять, с какими преградами сталкивается человек в этот период, как ему научиться видеть вокруг себя только светлое и хорошее и как не потерять своё «я» в этой огромной вселенной.
Автор: Вера Аленушкина
