Попытки реанимировать детское кино ведутся уже несколько лет, однако битва за юные умы и сердца проходит пока с переменным успехом. С одной стороны, деньги на такие проекты выделяются довольно большие, с другой — по-настоящему достойных зрительских хитов, мягко скажем, немного. Тем не менее количество фильмов в прокате постоянно растет — и это хороший знак.
К примеру, в прошлом году «КарроПрокат» выпустил в кинотеатрах фильм Антона Богданова «Иван Семенов: Школьный переполох», снятый по известной книге советского писателя Льва Давыдычева. А 28 сентября в прокат выходит его сиквел. В нем все тот же Иван Семенов — двенадцатилетний выдумщик и непоседа — отправляется в тайгу искать шамана.
Подробнее об этом фильме, а также о болевых точках отечественной киноиндустрии мы поговорили с Алексеем Рязанцевым — президентом кинопрокатной компании «КарроПрокат». Разговор состоялся на кинофестивале «Окно в Европу», где прошел первый премьерный показ нового «Ивана Семенова».
— Алексей Анатольевич, вы начинали свою карьеру на киностудии имени М. Горького, а совсем скоро выпускаете в прокат детский фильм «Иван Семенов: Большой поход». Поэтому не могу не спросить: что вы думаете о состоянии нашего детского кино?
— Да, я сам «горьковец» и свой первый опыт на съемочной площадке получил на фильме «Вам и не снилось» Ильи Абрамовича Фрэза, где застал многих звезд того периода. Поэтому детское кино для меня — не пустой звук, и я всегда внимательно следил за тем, что снимается для детей. К сожалению, после распада Советского Союза кинопроизводство в нашей стране рухнуло, и детское кино попросту прекратило существовать. Вместо него в кинотеатрах появилась замена в виде американских релизов, вроде «Один дома», «Один дома-2» и т. д. Чтобы их показывать, никаких усилий не требовалось: просто закупить, и все. И это казалось удобным, потому что затраты минимальные, а прибыль налицо. В итоге огромное количество наработок, связанных с производством детских фильмов и направленных на воспитание подрастающего поколения, мы тогда потеряли.
Сейчас вместо детского кино мы чаще всего имеем дело с семейными фильмами, рассчитанными на поход в кинотеатр вместе с родителями. (Одной из особенностей этого формата стало обилие взрослых шуточек, которые младшее поколение не очень-то понимает.) Такие проекты, с одной стороны, создают отличную базу для расширения целевой аудитории, а с другой — не очень-то способствуют появлению в кино простых человеческих историй, ориентированных именно на детей или подростков. А ведь раньше их было много. Это и «Друг мой, Колька!», «Дубравушка», «Акваланги на дне», «Кортик»… Я, кстати, и дальше могу называть десятки картин, на которых мы выросли и которые современным молодым людям ни о чем не говорят. Показывают их редко, часть из них черно-белые, поэтому подростки их просто не смотрят. И это обидно, потому что, во-первых, фильмы хорошие, а во-вторых, они помогают подрастающему поколению сформировать моральные ориентиры.
— Как бы то ни было, если еще лет пять-семь лет назад детские фильмы в нашем прокате практически не появлялись, то сейчас их снимается довольно много…
— Да, постепенно государство поняло, что многое теряет в воспитании и в образовании, поэтому была принята программа по возобновлению поддержки детского кино. Более того: не так давно президент подписал указ о стопроцентном финансировании детских фильмов — и это лучшее доказательство того, что государство заинтересовано в такого рода проектах.
— А как вам кажется, нужно развивать детское кино или все-таки семейное?
— Я бы не стал возводить между ними стену. Ведь если раньше мальчишки и девчонки самостоятельно бегали в кинотеатры, то сегодня родители не опустят даже двенадцатилетнего ребенка одного. Поэтому поход в кино почти всегда проходит в сопровождении взрослого — эту особенность тоже надо учитывать. Да, по генетической памяти мы продолжаем называть такие фильмы детскими, но пусть они будут детско-семейными. Главное, чтобы при их создании учитывались детские интересы. И чтобы дети могли идентифицировать себя с героями, чтобы они приобретали какой-то важный опыт во время просмотра и т. д.
— Но ребенок — это не абстрактное понятие. Дети сегодняшние совсем не похожи на сверстников из девяностых или советских лет. Как понять, что им интересно? И нужно ли изучать детскую аудиторию — проводить фокус-группы, к примеру?
— Это обязательно нужно делать. Одного мастерства сценариста или режиссера, конечно, недостаточно. Не случайно же на киностудии имени Горького был огромный штат редакторов, которые отлично разбирались в детской психологии. И, кстати, ни один сюжет в «Ералаше» Бориса Грачевского не снимался без предварительной консультации с психологами: авторы пытались выяснить заранее, как история будет восприниматься детьми, как отразится на детской психике и т. д.
— Но сейчас кто-то этим занимается?
— Безусловно. Я не скажу, конечно, что, получив сценарий, мы первым делом бежим к детскому психологу, собираем огромное количество экспертов или фокус-групп. Если мы всем этим будем заниматься, мы никогда ничего не снимем. Но консультации, безусловно, проводятся, плюс режиссеры, продюсеры и сценаристы должны чувствовать свою аудиторию, должны четко понимать, для кого они снимают проект и зачем. Да, бывает и плохое детское кино, которое совсем не попадает в свою аудиторию. Но это уже издержки процесса. В любом случае последнее слово всегда за зрителем: он голосует рублем.
— Даже в детском кино?
— Да, потому что самостоятельного детского посещения у нас нет и не будет. А значит, выбор фильма — это чаще всего выбор родителей. Другое дело, что сейчас нам есть что предложить и тем и другим: на экране появились наши фольклорные герои, богатыри, вышел «Конек-Горбунок», впереди «По щучьему велению», «Летучий корабль» и т. д.
— Тогда вопрос к вам как к прокатчику: у каких детских фильмов прокатный потенциал выше? У фэнтезийных или «бытовых»?
— Я считаю, что и те и другие фильмы очень важны. И у «КарроПроката» есть успешный опыт работы с теми историями, которые вы называете «бытовыми» (теми, где нет элементов фэнтези или сказки). К примеру, в прошлом году мы выпускали «Нахимовцев» — фильм о взрослении молодых людей, делающих первый осознанный выбор. Да, они принимают решение не без «подсказки» родителей, но для них это шаг к свету, хотя они могли бы остаться во тьме… А вот сейчас у нас в производстве находятся «Пираты галактики Барракуда» — и это уже полностью фэнтезийная история.
— А какой детский фильм вы могли бы назвать идеальным?
— Тот, что не заигрывает с детьми, а предлагает им интересные истории с хорошим развитием сюжета и яркими, достоверными персонажами. Такие истории должны быть, во-первых, просты и понятны, а во-вторых, ребенок благодаря им должен узнавать что-то новое и важное для себя. В противоположном случае получается фильм, который непонятно для кого сделан. Мы стараемся этого избегать.
А вообще, как говаривал Ролан Быков, для детей надо снимать так же, как и для взрослых, только в несколько раз лучше. Расхожая фраза, но я считаю, что она верна.
— Алексей Анатольевич, давайте теперь скажем несколько слов про франшизу «Иван Семенов». Как она появилась?
— Антон Богданов, которого все знают как очень обаятельного актера, по образованию режиссер. Поэтому проект «Иван Семенов» для него не случаен. Антон пришел к нам со своим первым фильмом — «Иван Семенов: Школьный переполох», и мы сразу увидели огромный потенциал картины. Мы начали сотрудничать, вложились в продвижение — и лента достаточно успешно прошла в прокате. А потом сформировалась идея выпустить продолжение. Но если первый фильм снимался по книге, проверенной временем (роман Льва Давыдычева был написан в 1962 году. — Прим. Ред.), то на сей раз сценарий пришлось писать с нуля. Причем делать это нужно было очень быстро, ведь ребята-актеры растут очень быстро: вчерашний мальчик, поражавший нас своей наивностью и непосредственностью, через год превращается в угловатого подростка, у которого вот-вот начнут пробиваться усы. Так что времени на раскачку у нас не было. Тем не менее мы справились — и уже сейчас думаем про третью часть, хотя для этого надо неплохо прокатать вторую.
— Алексей Анатольевич, не могу не спросить о том, что происходит сегодня в нашем прокате. Полтора года назад, когда от нас ушел так называемый «Большой Голливуд», мнения по этому поводу разделились: кто-то называл этот уход катастрофой, кто-то — новыми возможностями для отечественного кино…
— Я в разное время думал по-разному, но сейчас я все-таки отношу себя ко вторым. Хотя сначала мне тоже казалось, что это настоящая катастрофа. Тем более что уход голливудских мейджоров затронул и меня лично: «Каро Премьер» почти 21 год был партнером и дистрибьютором Warner Bros. на территории России и стран СНГ, и вдруг в один момент мы лишились этого пирога… А ведь тогда более 90% бокс-офиса нам давал именно голливудский контент, и только 10% — наше отечественное кино, да и то только в виде всплеска очередного «Богатыря» (тогда как все остальное плавало существенно ниже ватерлинии…). Так о чем тогда можно было думать?
А сейчас скажу, я все-таки оптимист. Считаю, что мы немного адаптировались… Полтора года назад наш кинопрокат был похож на охотника, которого оставили с голыми руками. Тем не менее тот, кто не хочет умереть с голоду, всегда что-нибудь придумает и найдет способ поймать добычу. Мы тоже сумели приспособиться, хотя едва не достигли дна: мы не сидели сложа руки, да и государство не бросило индустрию кино, что тоже важно… Поэтому сегодня свет в конце туннеля виден абсолютно всем: прокатчикам, создателям, показчикам… Проектов снимается много. Да, не все 100% из них становятся зрительскими хитами, но это и нереально. А тот баланс, который дает возможность всем участникам киноиндустрии держаться в плюсе, вполне достижим.
Фото Юрий Смитюк, ТАСС
— Но хватает ли контента для выживания прокатчиков и кинотеатров?
— Хватает. Каждую неделю выходит более восьми картин. На любой вкус. Иностранные, кстати, тоже: европейские, индийские, азиатские… «КарроПрокат», к примеру, недавно выпускал китайский хит — «Блуждающую землю» Франта Гво.
— Кстати, полтора года назад было много разговоров о том, что Турция и Корея спасут наш прокат, Болливуд заменит Голливуд и т. д.
— Нет, уже понятно, что ничего такого не произойдет. По многим причинам. К примеру, китайцы и корейцы большие молодцы, у них очень крутые фильмы, но когда на двадцатой минуте ты перестаешь отличать одного персонажа от другого… Или Болливуд. Там свой ментальный взгляд на кино. Когда персонажи ни с того ни с сего начинают петь и танцевать, нам это не всегда понятно. У нас поют либо за столом, либо с горя, либо от счастья — и это оправданно. Когда герой Никиты Михалкова поднимается по эскалатору и поет «А я иду, шагаю по Москве», ни у кого вопросов не возникает. Но если бы он пел и танцевал после каждой сцены, то это было бы как минимум странно.
Это я к тому, что менталитет и особенности восприятия играют в данном случае ключевое значение. Я не говорю, что у нашей аудитории нет интереса к азиатскому или индийскому кино. Есть. Более того, этот интерес может вырасти, если его развивать, к примеру, через копродукцию. Но пока в плане менталитета и поведенческой структуры такие проекты нам не слишком ясны.
— А если говорить о производителях контента, прокатчиках и показчиках (то есть кинотеатрах) — кто из этой тройки сегодня находится в максимально уязвимом положении?
— Безусловно, кинотеатры. Крупные кинокомпании имеют возможности получать гранты на производство. И я что-то не могу вспомнить никаких страшных историй про продюсеров, которые разорились, отдали за долги квартиры, переехали в картонные дома и теперь питаются на благотворительных кухнях. Такого не было. Что касается дистрибьюторов, то достаточно прокатать в год пять-шесть картин с миллиардным результатом, и мы в порядке. Киностудия, снимающая несколько фильмов в год и прокатывающая один из них с бокс-офисом в 2 миллиарда, — тоже в порядке. А вот кинотеатру миллиардный блокбастер нужен каждую неделю. Иначе не будет возможности содержать штат, платить аренду, следить за состоянием техники, кресел, ковролина… Плюс охрана, уборка, бар и т. д. В общем, кинотеатр — это огромное коммунальное хозяйство, требующее постоянных вложений. Сейчас показчики, конечно, минимизировали расходы: сократили количество сотрудников, закрыли часть залов… Тем не менее, когда я бываю на заседаниях Ассоциации владельцев кинотеатров, они всегда плачутся, потому что денег ни на что не хватает…
— И я их понимаю: когда прихожу в кинотеатр, я вижу чаще всего пустые или полупустые залы…
— На «Чебурашке» залы были битком.
— Но «Чебурашка» — раз в год, а зарплату сотрудникам необходимо платить каждый месяц…
— Нам нужно 12 «Чебурашек» в год — и все будет замечательно. И у кинотеатров, и у нас. Мне бы хотелось думать, что это вопрос не самого отдаленного будущего. Потому что таких случайностей, как бокс-офис «Чебурашки», попросту не бывает. Значит, мы в правильном направлении движемся.
Автор Вера АЛЕНУШКИНА
