В Севастополе в третий раз прошел Международный форум молодых кинематографистов «Глобальные ценности». Участниками стали начинающие режиссеры из 10 стран: Ирана, Китая, России, Сенегала, Греции, Казахстана, Киргизии, Узбекистана, Словакии, Бельгии. Они привезли на фестиваль свои первые фильмы, каждый из которых рассказывал о чем-то важном: семье, доброте, справедливости и т.д. Организаторами выступила компания «Иннопрактика» и продюсерский центр «ВГИК-Дебют».
Одним из главных гостей стал детский кинорежиссер Александр Галибин, известный по фильмам «Сестренка» и «Золотая рыбка». В Крыму он представил новую картину «Приключения маленького Бахи» — историю мальчика-непоседы из дагестанского села. В интервью IPQuorum Александр Галибин рассказал не только об отношении к форуму, но и о принципах работы с юными актерами и проблемах современного детского кино.
— Александр Владимирович, разговоры о возрождении детского кино ведутся у нас довольно давно. Более того, на съемки начали выделяться серьезные средства, а детские проекты постоянно присутствуют на всевозможных питчингах и т.д. Тем не менее воз и ныне там. Как вы думаете, почему?
— Мне кажется, здесь надо немного по-другому ставить вопрос. Во-первых, детское кино было целиком потеряно в девяностые. И дело не только в том, что ушли режиссеры, сознательно занимавшиеся детским кинематографом (к примеру, Динара Асанова или Ролан Быков — огромнейший авторитет, создавший целую детскую империю, с уходом которого рухнуло вообще все). Тогда произошла ужасная вещь. Были потеряны принципы, на которые опиралось детское кино в советское время. И после этого оно перестало быть тем, чем должно было быть для ребенка. Оно перестало с детьми разговаривать, вести с ними диалог. Оно стало их развлекать.
Тогда же началась американизация детского кинематографа, которая продолжается до сих пор. Эта американизация вместе с коммерческой составляющей, ставшей самой главной в кинематографе вообще, сыграла с детским кино злую шутку. Разговаривать с детьми через экран мы разучились — и это обессмыслило весь детский кинематограф.
Я не могу сказать, что детского кинематографа нет. Он есть. Но он потерял эту составляющую диалога. А поскольку он ее потерял, то диалога со зрителем и не возникает.
Фото предоставлены продюсерским центром «ВГИК-Дебют»
— И что же делать? Перестать снимать развлекательное кино?
— Нет, я вовсе не против развлекательных фильмов. Не против того, чтобы кинематограф зарабатывал деньги (в том числе, и детский). Я против того, что с ребенком, начиная с шестилетнего возраста и заканчивая подростком в 14-15 лет, сегодня диалог никто не ведет.
Важно вот еще что. Наши дети перестали совершать поступки. Я же, занимаясь детским кино, как раз стремлюсь к тому, чтобы мои маленькие герои их совершали. И чтобы в моих фильмах были те ценности, которые никуда не делись и которые никто не отменял: семья, дружба, любовь родителей к детям и детей к родителям, любовь к Родине и т.д. Я пытаюсь говорить с детьми на их языке. И это как раз то, что всегда было в советском детском кино до начала девяностых.
Фото предоставлены продюсерским центром «ВГИК-Дебют»
— Александр Владимирович, а как вы пришли к детскому кино? Вы же начинали и потом много работали как режиссер театральный. И ваши спектакли были рассчитаны на взрослую аудиторию…
— Это нельзя сформулировать в одном предложении. Во-первых, с детьми интересней работать: они, в отличие от взрослых актеров, никогда не обманывают. Они такие, какие есть. Главное, войти к ним в доверие. И если ты сумел это сделать, выбрав правильно маленьких исполнителей, то на экране они будут творить чудеса. Детская доверчивость и открытость мне дороже всего.
Во-вторых, я несколько остыл к театру, потому что он, начиная с тех же девяностых, только терял. И не только больших режиссеров, но и теоретическую основу. Поэтому сегодня в теории театра существует огромный пробел, не дающий ему возможности идти вперед. Более того, мне кажется, что развитием театра как «жизни человеческого духа» (а именно так о нем говорил Станиславский) сейчас в России (да и в Европе) занимается всего один человек — это Анатолий Александрович Васильев, мой учитель. Но поскольку ему уже очень много лет, то найти в одиночку решение всех проблем он, конечно, не в состоянии. Поэтому почти все, что я вижу сегодня в театре, мне не очень близко.
Фото предоставлены продюсерским центром «ВГИК-Дебют»
— Вы говорите, что работать с детьми-актерами вам интересней, чем со взрослыми. Но это ведь удается далеко не всем: перед камерой ребята часто зажимаются и превращаются в маленьких роботов…
— Тут проблема в другом. У нас огромное количество бессмысленных детских студий. И преподают в них абсолютно неграмотные с точки зрения работы с детьми педагоги. Я с этим сталкиваюсь каждый раз, когда провожу кастинг: ко мне приводят ребят, испорченных законами, в которых варятся взрослые. Но детский кинематограф (как и детское воспитание) — это отдельная статья, тут должен быть грамотный научный подход. Это очень тонкая и непростая вещь. А разговор с ребенком требует большого опыта и вдумчивости. Вместо этого мы имеем множество безграмотных кастинг-директоров и непрофессиональных детских студий, где ребенка учат тому, что умеет взрослый, а не пытаются раскрыть то, что заложено в нем самом. В итоге он попросту учится обманывать и притворяться — смотреть на это по-настоящему грустно.
— Но наверняка же у вас есть какие-то собственные секреты по работе с маленькими актерами. Поделитесь?
— Я по-разному с ними работаю, в двух словах не объяснить. Все зависит от ребенка, от его жизненного опыта, от сценария и от обстоятельств, в которых я нахожусь. То есть к каждому нужен свой подход — вот и все.
Я долго разговариваю с каждым ребенком, ищу какие-то точки соприкосновения — и только после этого пробую с ним работать. Но в первую очередь мне всегда интересно, есть ли в нем личность. Вот, к примеру, сейчас я собираюсь снимать картину «Сыроежки». Мы полгода искали девочку-подростка на главную роль…
Фото предоставлены продюсерским центром «ВГИК-Дебют»
— Долго…
— Так задача не в том, чтобы найти хорошенькое личико. Я минимум полчаса беседовал с каждой: пытался понять, есть ли в ней что-то, сможет ли она передать через экран свои эмоции, возникнет ли диалог, о котором я говорил. Так что это огромная работа, на самом деле.
— Александр Владимирович, давайте вернемся к вопросу детского кино. Сегодня многие студии и продюсеры (не только у нас, но и во всем мире) предпочитают работать не с детскими, а с семейными фильмами, то есть рассчитанными на более широкую аудиторию. Считается, что это более выгодно с коммерческой точки зрения… Насколько вам близок такой подход?
— Я не понимаю, о чем вы говорите. Я не делю кино на детское и семейное. Я работаю с детьми, снимаю фильмы о проблемах, которые я уже назвал, говорю на вечные темы… И темы эти касаются как маленького человека, так и всех членов его семьи. И я уверен, что если тема затронет душу ребенка, то и его родителям она будет интересна. Это и есть семейное кино: оно притягивает и малышей, и бабушек, и прадедушек…
Когда я снимал «Золотую рыбку» или «Сестренку», я не ломал голову над тем, детскими они будут или семейными. Но их смотрят все вместе. И плачут над ними. И переживают за героев тоже все вместе.
— Кстати, по поводу «Сестренки». Ее вы снимали в Башкортостане. А «Приключения маленького Бахи» — в Дагестане. Сегодня российское кино крайне редко выбирается за территорию Москвы и ближайших областей. А вы это «правило» нарушаете чуть ли в каждом своем фильме…
— Я считаю, что это мое везение. Сначала я снимал «Золотую рыбку» в Киргизии, потом «Сестренку» в Башкирии, «Приключения маленького Бахи» в Дагестане в ауле Чох… И темы у всех этих фильмов общие, и проблемы у героев одни и те же: и не важно, говорят ли они на русском, киргизском или башкирском. Язык в данном случае вообще никакого значения не имеет. К примеру, «Сестренка» полностью снята на башкирском, поверх наложен только мой закадровый перевод. Но это нисколько не мешает восприятию фильма: самые разные зрители на нем плачут, и слезы появляются оттого, что все происходящее на экране понятно любому — и понятно без слов. Мой голос только чуть-чуть подталкивает зрителя к смыслу. Вот и все.
Что же касается бывших советских республик… Мне кажется, это ужасно, что мы потеряли наших друзей и сейчас ничего не знаем о них: как они живут, как воспитывают детей… А ведь в том же Дагестане потрясающие отношения внутри семьи. Именно это я и пытался показать в «Приключениях маленького Бахи»: что такое отец для маленького человека, что для него мама, бабушка, что такое любовь к животным, что такое любовь вообще… И что такое совершение поступка. Я уже говорил, что совершать поступки наши дети полностью разучились. Они размазаны в своих гаджетах, и вытащить их оттуда наружу можно только с огромным трудом. А это катастрофа на самом деле.
— Вы сказали о разрыве связей между бывшими советскими республиками. Однако форум «Глобальные ценности», на котором были показаны «Приключения маленького Бахи», как раз международный. И в нем участвовали в том числе и представители Ближайшего Зарубежья. Как вам кажется, насколько такое общение важно для молодых кинематографистов?
— Конечно, важно. Сначала мы его потеряли, а теперь пытаемся восстанавливать. А, может быть, просто и терять-то не стоило? Раньше мы дружили, общались, ездили друг к другу в гости, в том числе и во время таких же замечательных форумов и фестивалей, как «Глобальные ценности». Они, кстати, были всегда. К примеру, помню, как ездил на фестивали в Алма-Ату, Киргизию и много куда еще. Так что тот факт, что у нас появился форум «Глобальные ценности» и что он пытается многие хорошие традиции возродить — это очень важно.
Фото предоставлены продюсерским центром «ВГИК-Дебют»
— А мы можем говорить о том, что такие форумы как «Глобальные ценности» – это хороший старт для молодых кинематографистов?
— Хороший старт для кинематографиста — это когда ему дают деньги. Только тогда он и начинает стартовать. А форум — это возможность пообщаться, поговорить, посочувствовать друг другу, подзарядиться новыми идеями и найти полезные контакты. Так что, повторюсь, это очень важный форум, необходимый.
— Одна из целей и задач форума — это «Формирование концепции современного героя». А как вам кажется, современный герой — он какой?
— К сожалению, сегодня понятие героя почти полностью стерлось: наше время его потеряло. Поэтому сейчас это понятие не сформулировано вообще. Кто-то считает героем Илью Муромца, кто-то Ивана-Царевича на Сером Волке, а кто-то персонажей из бандитских сериалов, которых на телевидении сегодня слишком много и которые воспринимаются сознанием молодых людей как подлинные герои. Вот и получается, что старого героя мы потеряли, а нового, к сожалению, воспитать пока не сумели.
Фото предоставлены продюсерским центром «ВГИК-Дебют»
— Александр Владимирович, и последний вопрос. «Приключения маленького Бахи» вы снимали по сценарию дебютантки — выпускницы ВГИКА Анны Вейлерт. Для оператора Анастасии Трофимовой, тоже закончившей ВГИК, «Баха» опять-таки стал первой крупной работой. Сегодняшние дебютанты, выпускники ВГИКа, они какие?
— ВГИК — это серьезная кузница не только для актеров и режиссеров, но и для операторов и сценаристов. Оттуда выходят невероятно талантливые ребята, за которыми интересно следить. И я рад, что сумел открыть сценаристку Анну Вейлерт и оператора Анастасию Трофимову — они мне очень дороги.
Я, кстати, всегда работал с молодыми: меня интересовал мой современник. И, хотя я уже тертый калач, а они делают только первые шаги, я постоянно у них чему-то учусь — так же, как и они учатся у меня. Так что это взаимный творческий и человеческий процесс.
Автор: Вера АЛЕНУШКИНА
