Кино и театр
27 июля 2023
9 минут
Поделиться

Александр Галибин: «Я пытаюсь говорить с детьми на их языке»

Александр Галибин: «Я пытаюсь говорить с детьми на их языке»

Фото предоставлены продюсерским центром «ВГИК-Дебют»

В Севастополе в третий раз прошел Международный форум молодых кинематографистов «Глобальные ценности». Участниками стали начинающие режиссеры из 10 стран: Ирана, Китая, России, Сенегала, Греции, Казахстана, Киргизии, Узбекистана, Словакии, Бельгии. Они привезли на фестиваль свои первые фильмы, каждый из которых рассказывал о чем-то важном: семье, доброте, справедливости и т.д. Организаторами выступила компания «Иннопрактика» и продюсерский центр «ВГИК-Дебют».

Одним из главных гостей стал детский кинорежиссер Александр Галибин, известный по фильмам «Сестренка» и «Золотая рыбка». В Крыму он представил новую картину «Приключения маленького Бахи» — историю мальчика-непоседы из дагестанского села. В интервью IPQuorum  Александр Галибин рассказал не только об отношении к форуму, но и о принципах работы с юными актерами и проблемах современного детского кино.

— Александр Владимирович, разговоры о возрождении детского кино ведутся у нас довольно давно. Более того, на съемки начали выделяться серьезные средства, а детские проекты постоянно присутствуют на всевозможных питчингах и т.д. Тем не менее воз и ныне там. Как вы думаете, почему?

— Мне кажется, здесь надо немного по-другому ставить вопрос. Во-первых, детское кино было целиком потеряно в девяностые. И дело не только в том, что ушли режиссеры, сознательно занимавшиеся детским кинематографом (к примеру, Динара Асанова или Ролан Быков — огромнейший авторитет, создавший целую детскую империю, с уходом которого рухнуло вообще все). Тогда произошла ужасная вещь. Были потеряны принципы, на которые опиралось детское кино в советское время. И после этого оно перестало быть тем, чем должно было быть для ребенка. Оно перестало с детьми разговаривать, вести с ними диалог. Оно стало их развлекать.

Тогда же началась американизация детского кинематографа, которая продолжается до сих пор. Эта американизация вместе с коммерческой составляющей, ставшей самой главной в кинематографе вообще, сыграла с детским кино злую шутку. Разговаривать с детьми через экран мы разучились — и это обессмыслило весь детский кинематограф.

Я не могу сказать, что детского кинематографа нет. Он есть. Но он потерял эту составляющую диалога. А поскольку он ее потерял, то диалога со зрителем и не возникает.

Фото предоставлены продюсерским центром «ВГИК-Дебют»

— И что же делать? Перестать снимать развлекательное кино?

— Нет, я вовсе не против развлекательных фильмов. Не против того, чтобы кинематограф зарабатывал деньги (в том числе, и детский). Я против того, что с ребенком, начиная с шестилетнего возраста и заканчивая подростком в 14-15 лет, сегодня диалог никто не ведет.

Важно вот еще что. Наши дети перестали совершать поступки. Я же, занимаясь детским кино, как раз стремлюсь к тому, чтобы мои маленькие герои их совершали. И чтобы в моих фильмах были те ценности, которые никуда не делись и которые никто не отменял: семья, дружба, любовь родителей к детям и детей к родителям, любовь к Родине и т.д. Я пытаюсь говорить с детьми на их языке. И это как раз то, что всегда было в советском детском кино до начала девяностых.

Фото предоставлены продюсерским центром «ВГИК-Дебют»

— Александр Владимирович, а как вы пришли к детскому кино? Вы же начинали и потом много работали как режиссер театральный. И ваши спектакли были рассчитаны на взрослую аудиторию…

— Это нельзя сформулировать в одном предложении. Во-первых, с детьми интересней работать: они, в отличие от взрослых актеров, никогда не обманывают. Они такие, какие есть. Главное, войти к ним в доверие. И если ты сумел это сделать, выбрав правильно маленьких исполнителей, то на экране они будут творить чудеса. Детская доверчивость и открытость мне дороже всего.

Во-вторых, я несколько остыл к театру, потому что он, начиная с тех же девяностых, только терял. И не только больших режиссеров, но и теоретическую основу. Поэтому сегодня в теории театра существует огромный пробел, не дающий ему возможности идти вперед. Более того, мне кажется, что развитием театра как «жизни человеческого духа» (а именно так о нем говорил Станиславский) сейчас в России (да и в Европе) занимается всего один человек — это Анатолий Александрович Васильев, мой учитель. Но поскольку ему уже очень много лет, то найти в одиночку решение всех проблем он, конечно, не в состоянии. Поэтому почти все, что я вижу сегодня в театре, мне не очень близко.

Фото предоставлены продюсерским центром «ВГИК-Дебют»

— Вы говорите, что работать с детьми-актерами вам интересней, чем со взрослыми. Но это ведь удается далеко не всем: перед камерой ребята часто зажимаются и превращаются в маленьких роботов…

— Тут проблема в другом. У нас огромное количество бессмысленных детских студий. И преподают в них абсолютно неграмотные с точки зрения работы с детьми педагоги. Я с этим сталкиваюсь каждый раз, когда провожу кастинг: ко мне приводят ребят, испорченных законами, в которых варятся взрослые. Но детский кинематограф (как и детское воспитание) — это отдельная статья, тут должен быть грамотный научный подход. Это очень тонкая и непростая вещь. А разговор с ребенком требует большого опыта и вдумчивости. Вместо этого мы имеем множество безграмотных кастинг-директоров и непрофессиональных детских студий, где ребенка учат тому, что умеет взрослый, а не пытаются раскрыть то, что заложено в нем самом. В итоге он попросту учится обманывать и притворяться — смотреть на это по-настоящему грустно.

— Но наверняка же у вас есть какие-то собственные секреты по работе с маленькими актерами. Поделитесь?

— Я по-разному с ними работаю, в двух словах не объяснить. Все зависит от ребенка, от его жизненного опыта, от сценария и от обстоятельств, в которых я нахожусь. То есть к каждому  нужен свой подход — вот и все.

 Я долго разговариваю с каждым ребенком, ищу какие-то точки соприкосновения — и только после этого пробую с ним работать. Но в первую очередь мне всегда интересно, есть ли в нем личность. Вот, к примеру, сейчас я собираюсь снимать картину «Сыроежки». Мы полгода искали девочку-подростка на главную роль…