Детское vs семейное
Для начала давайте попробуем разобраться с терминами. Форматы детского и семейного кино кажутся очень похожими, тем не менее разница между ними есть. Вот как ее определяет Юлиана Слащева, генеральный директор Киностудии им. М. Горького:
«Несмотря на то что аудитория детских и семейных фильмов пересекается, границу между этими жанрами провести можно. Семейное кино снимается сразу для нескольких возрастов, и смотрит его вся семья, часто вместе у одного экрана. Поэтому главные герои в нем тоже разного возраста. А в подростковых и детских фильмах, рассчитанных прежде всего на юных зрителей, сюжет строится вокруг их ровесников, которые и являются ведущими персонажами с подавляющим количеством экранного времени».
Судя по этой классификации, детских фильмов в нашем прокате, прямо скажем, немного.
К примеру, «Мой папа — вождь» Егора Кончаловского — типичное семейное кино: центром этой комедии становится одичавший капитан дальнего плавания (Дмитрий Нагиев), потерявший память и проживший лет десять на тропических островах в качестве туземца, а теперь вынужденный заново адаптироваться к благам цивилизации. Все комедийные движки выстраиваются именно вокруг этого дикаря, а не его сына-школьника, отношения с которым — всего лишь побочная сюжетная линия, и не более того.
«Мой папа — вождь»
«Артек. Большое путешествие» Карена Захарова и Армена Ананикяна к детскому кино гораздо ближе. Это история современных школяров, которые по воле случая застревают в Артеке 1988 года, где знакомятся со своими будущими родителями и пытаются заговорить с ними на одном языке. Таким образом, львиная доля хронометража отдана именно персонажам-детям (которые, кстати, разного возраста), и махину сюжета двигают они же.
«Артек. Большое путешествие»
Почему такое жанровое разделение важно? Причин как минимум две. Во-первых, чтобы «не заплывать за буйки», работая в этих форматах. К примеру, тот же «Мой папа — вождь» взрослыми зрителями воспринимается как чересчур упрощенный: по сюжету это кино семейное, а по подаче материала — абсолютно детское. В итоге фильм стремительно теряет очки и переходит в разряд милых, но совершенно необязательных. Или «Домовой» Евгения Бедарева: по многим сюжетным параметрам этот проект создавался исключительно для детей, однако экшен-сцены простроены настолько агрессивно, что рекомендовать его малышам совершенно не хочется.
С другой стороны, продюсеры и режиссеры должны четко понимать, что, заходя сегодня на территорию детского кино, они серьезно рискуют. Да, в СССР продукция этого жанра была важной частью отечественного кинематографа, но ситуация давно изменилась. И не только у нас — во всем мире. Детское кино почти полностью вытеснено его ближайшим соперником — семейным фильмом. И прежде всего, по причинам экономическим: блокбастер, рассчитанный на всю семью, собирает большую аудиторию, чем детская сказка. А значит, окупается гораздо быстрее. К тому же малыши — и это свойство детской психики — предпочитают «общение» с рисованными персонажами, а не с экранными героями-ровесниками, пусть даже попавшими в сказочные обстоятельства.
Фото предоставлено пресс-службой студии им.М.Горького
Об этом сказала нам и Юлиана Слащева:
«При индивидуальном просмотре современные дети во всем мире чаще всего смотрят анимацию, а подростки — видео в интернете. И даже в России, к сожалению, мы в какой-то момент почти утратили традиции детско-юношеского кинематографа. Однако в советское время такое кино полностью финансировалось государством, существовала четкая политика, которая определяла объемы производства и темы детского игрового кино. В условиях рынка такой формат очень трудно поддерживать. На сегодняшний день он попросту не рентабелен».
Слова Юлианы Слащевой можно подтвердить не самой радужной статистикой: из 96 детских и подростковых фильмов, снятых с 1994 по 2019 год, только пять вышли на точку окупаемости в прокате. Более того: значительная часть готовых проектов до кинотеатров даже не добралась, потому что никто из прокатчиков не захотел с ними работать. Поэтому неудивительно, что от детского кино продюсеры шарахаются, как от чумы, хотя субсидии на производство таких фильмов Минкультуры выделяет регулярно (другой вопрос, что объем финансирования, прямо скажем, не очень большой).
И вдруг на звание «кассовый триумфатор года» претендует именно «Артек. Большое путешествие» — детский фильм (не семейный) и даже не сказка с хорошо знакомыми фольклорными персонажами. Что же произошло?
Да здравствует «Артек»?
На самом деле определяющими в триумфе «Артека» стали два фактора. Первый — уход из нашего проката так называемого «большого Голливуда», благодаря которому фильм Захарова и Ананикяна вышел при полном отсутствии конкурентов: в прокате не было ни проектов Disney, ни каких-либо значимых анимационных блокбастеров. Будь ситуация иной, у «Артека» никогда бы не было ни росписи в 1700 экранов, ни внимания зрителя. При этом во взрослом сегменте такой «трюк» не сработал: не увидев в афише раскрученных зарубежных хитов, зритель не стал «поддерживать отечественного производителя», а попросту остался дома. Но с детьми, видимо, ситуация иная: родителям нужно их хоть как-то развлечь, а кино по-прежнему самый доступный вариант. Отсюда и сборы.
С другой стороны, ничего феноменального в кассовых успехах «Артека» нет: 320 млн рублей за 12 недель проката — это не те цифры, которыми можно хвастаться. Для сравнения: «Последний богатырь» 2017-го собрал в прокате 1 731 760 000 рублей, то есть в 5,3 раза больше. При этом бюджет «Артека» — 125 млн рублей, и его точка окупаемости — 280-285 млн. Таким образом, по меркам индустрии проект заработал не так уж много.
Светлое прошлое
Второй фактор, сильно помогший фильму, — это бренд, которому зрители доверяют. Речь, понятное дело, об «Артеке»: он ассоциируется с «лучезарным советским прошлым», настраивает аудиторию на позитив и так далее. Кстати, бренд в нашем кино становится чем-то вроде спасательного круга, за который продюсеры цепляются, как за последний шанс: 1 января 2023 года на экраны выходит игровой блокбастер «Чебурашка», Киностудия им. М. Горького анонсировала работу над проектами «Чижик-Пыжик возвращается» и «Вам и не снилось». В анимационной нише этот тренд еще заметнее: достаточно вспомнить новые сериальные версии «Простоквашино» и «Ну, погоди!».
Блокбастер «Чебурашка»
Кстати, по поводу «Ну, погоди! Каникулы». Если начать сравнивать этот анимационный ремейк с советским «оригиналом», легко разглядеть те «мины», на которых подрывается не только наша современная мультипликация, но и детское игровое кино в целом. К примеру, образ Волка. У Вячеслава Котеночкина это был уличный хулиган-тунеядец, не расстающийся с сигаретой и не стесняющийся дефилировать по экрану в майке-алкоголичке или семейных трусах. В новой интерпретации Волк превращается в некоего условного школьника, единственный «грех» которого — чрезмерная активность. И когда смотришь на этого совершенно безликого школяра, чья физиономия даже не запоминается, становится очевидно, в парадигме современного детского кино персонаж Котеночкина невозможен. И дело не в сигаретах. А в том, что аниматоры и режиссеры, занимаясь проектами для детей, утратили даже намек на творческую смелость и желание рисковать. Они больше не снимают то, что интересно им самим, а создают усредненное «нечто» для некоего условного ребенка, считая, что если «все сделать мило и динамично», то зритель непременно откликнется. Но зритель почему-то в зал не идет, а сериал выключает на второй минуте…
Лучезарная болезнь
Таким образом, одна из самых «нехороших» тенденций, которая стремительно набирает обороты в современном детском кино, — это потеря индивидуальности — как авторской, так и образной. Ей на смену приходит лучезарность, динамика и оптимизм: «побольше солнца в кадре, побольше милых героев — и пусть они весело бегают друг за другом» — примерно так можно описать концепцию каждого второго детского фильма, который сегодня снимается. Кстати, эта «болезнь лучезарности» ощущается и в «Артеке. Большое путешествие», что заметно даже по трейлеру.
По соседству с этой проблемой существует другая: желание рассмешить зрителя даже там, где смеяться вовсе не нужно. Вот что говорит по этому поводу режиссер Александр Карпиловский, снявший ретро-трилогию «Частное пионерское»:
«Детское и семейное кино сегодня только смешит, из-за чего люди на экране превращаются в ходячие карикатуры, а сами фильмы — в нескончаемый Comedy Club. Тот же “Последний богатырь”: да, весело, да, забавно, но я смотрю на экран — и мне не жалко вообще никого. Я не переживаю из-за того, что будет с героем: победит — хорошо, не победит — да и ладно. А ведь у ребенка должно родиться желание пройти с персонажем какой-то путь, получить эмоциональный, нравственный опыт… А иначе и не нужно кино снимать…»
«Частное пионерское»
Также Карпиловский считает, что с детской и подростковой аудиторией нужно работать и что начинать эту работу нужно не с кинотеатрального проката:
«У нас отвратительная ситуация с детским телевизионным кино. Его попросту нет. Мы не снимаем ни телефильмы, ни сериалы. С экономической точки зрения это, разумеется, объяснимо: после того как был принят закон о запрете прерывать детские передачи рекламой, телевизионные менеджеры утратили последний интерес к такого рода контенту. Ведь телевизионщики — эффективные менеджеры. Им не нужен проект, который нельзя “дополнить” рекламой. Гораздо проще — и выгоднее! — пустить в эфир какое-нибудь скандальное ток-шоу, которое человеку вменяемому смотреть попросту невозможно. А вот западных детских и подростковых проектов довольно много. И они обалденные. А на русском нет ничего. И это настоящий позор, уничтожение нации…»
Подъему быть?
Если ситуация с детским кино настолько сложная, то стоит ли продолжать за него бороться? Может быть, есть смысл полностью переключиться на семейные фильмы и анимацию?
Карпиловский считает, что смысл в такой борьбе есть:
«Если у нас были бы какие-то льготы для тех, кто занимается детским кино или ставит его в эфир, то сейчас мы бы были уже завалены детскими сериалами. Правда, скорее всего, 60% из них смотреть было бы невозможно, но вот оставшиеся 40 могли бы оказаться прекрасными. И благодаря им у нас начала бы формироваться инфраструктура: появились бы режиссеры детского кино, сценаристы… А сейчас мы только руками разводим: мол, нет у нас сценариев приличных, снимать некому… Да все было бы, если бы условия создать соответствующие…»
О необходимости возрождать детское кино говорит и Юлиана Слащева:
«Это очень важная задача для всего нашего кинематографа. Но пока для ее решения необходима мощная финансовая поддержка со стороны государства, в том числе и объемные невозвратные инвестиции. Только так мы сможем снимать больше фильмов такого рода. А со временем добрые, несущие универсальные человеческие ценности детские и подростковые фильмы смогут найти свое место и в рыночной модели кинематографа».
Автор: Вера Аленушкина
