Василий Кандинский, Хаим Сутин, Зинаида Серебрякова, Наталья Гончарова, Марк Шагал, Алексей Явленский — это лишь малая часть героев издательства «Искусство – XXI век». Есть здесь и книга, посвященная светскому искусству Западной Европы XIII–XV веков, и мемуары знаменитого скульптора Александра Рукавишникова, озаглавленные как «Руководство по рукоприкладству», и путеводитель по современному искусству, и каталог лучших образцов муралов XXL со всего мира. Все это и многое другое можно было увидеть в Гостином дворе на ярмарке интеллектуальной литературы non/fiction с 1 по 5 декабря. IPQuorum пообщался c генеральным директором издательства «Искусство – XXI век» Татьяной Боднарук.
— С чего начался ваш путь в издательское дело?
— Вспомнить бы, когда он начался… На самом деле любовь к книге — читательская любовь — это было всегда. По образованию я филолог, заканчивала МГУ, училась на кафедре романо-германской филологии, рабочие языки английский и испанский, читаю по-французски и португальски... И всю жизнь мне хотелось переводить книги! В начале восьмидесятых мы с мужем работали в Австралии — он был корреспондентом «Комсомольской правды», а я — секретарем корпункта. Именно там мне попались роскошные книги и альбомы по искусству. В СССР тогда только в магазине «Дружба» можно было купить тоненькие альбомчики по искусству на чешском, румынском или венгерском языке. Тогда я думала, что у нас никогда не будет серьезных переводных книг по мировому искусству, но как же хотелось хоть что-нибудь перевести! И эту свою мечту я осуществила: перевожу до сих пор. Вернувшись из Австралии, я пошла работать в издательство «Искусство» — это был 1985 год. С тех пор я и занимаюсь тем, что мне страшно нравится и что, как мне кажется, я умею делать.
— Расскажите, какие книги вы переводили?
— Мои переводы выходили и у нас, и в других издательствах. Это были книги по искусству, как, например, «Краткая история современной живописи» известного английского искусствоведа Герберта Рида. Или две книги из нашей серии «Детям об искусстве». Были, конечно, и другие.
— Вы уже давно занимаетесь издательским делом. Какие изменения за это время произошли на рынке литературы?
— В 1991 году произошла крайне драматичная смена ситуации в книгоиздании, а главное — в книгораспространении. Раньше, еще в СССР, книги расходились по всей стране — само издательство этим не занималось. Сейчас же… Есть грустная шутка у издателей: «Издать книгу может каждый дурак, а ты попробуй ее продай». В советском «Искусстве» мы сталкивались с тем, что книг не хватало: нам постоянно шли гневные письма, читатели спрашивали, почему наши книги не доходят до них. Был книжный дефицит. Сейчас же мы сталкиваемся с противоположной проблемой. Что касается книгоиздания, то благодаря отмене цензурных ограничений мы получили возможность переводить и выпускать любые книги, поэтому на рынок пришло очень много хорошей, важной литературы. Но, конечно, появилось и очень много хлама.
— А читатель за это время изменился?
— Вы знаете, какая интересная вещь происходит… У нас выходят книги, объективно очень дорогие: четыре тысячи, пять тысяч… Это много для обычного человека с обычной зарплатой. Но их покупают! Значит, есть люди, которым это нужно. Происходит медленный, но верный процесс превращения бумажной книги в предмет роскоши. Я имею в виду книги по искусству, детские книги, потому что все остальное, конечно, спокойно будет жить в электронном виде. И к сожалению, с этим уже ничего не поделаешь. Когда мы печатаем «книги с картинками», мы вынуждены делать это или хорошо, или никак: привлекать лучших авторов и художников, платить музеям за использование изображений, сотрудничать с профессиональными типографиями и использовать дорогую бумагу и материалы. Поэтому книги и получаются дорогими. Но спрос не падает. Люди читают книги. Знаете, что самое интересное? У нас есть многолетний бестселлер — «История искусства» Эрнста Гомбриха. Эта книга давным-давно есть и в электронном виде: пожалуйста, читай. Но нет, ее покупают и покупают, а мы — переиздаем. Все-таки людям нужна бумажная книга. И самое приятное, что это не только взрослая аудитория — Гомбриха активно покупают и молодые люди. Понятно, у нас не очень большие тиражи, но их раскупают. Значит, у нас есть свои читатели, своя ниша.
— Если у вашего издательства есть своя ниша, то, должно быть, есть и своя миссия. Как бы вы ее сформулировали?
— Нас часто спрашивают про название нашего издательства. Почему XXI век? Мы не делаем книги только по искусству XXI века, наше название — это взгляд из XXI века на искусство всех времен и народов.
Начинали мы 20 лет назад. Тогда многие крупные фирмы и банки, создавая свои галереи, начали покупать произведения российских художников-эмигрантов. А литературы на русском языке об этих художниках практически не было. Поэтому жизнь нашего издательства началась с издания книг о творчестве художников русской эмиграции — это наша первая и основная серия. Мы хотели вернуть забытые имена. В эмиграции были известные художники, как, например, Шагал, Серебрякова, Сутин, но большинство имен было неизвестно российским читателям.
На днях у нас вышла книга о художниках русской эмиграции в Америке. Мы начали ее еще до ковида, работа была долгой и сложной. Мне кажется, не грех напомнить, какой вклад российская культура внесла в европейскую и американскую культуру. В Америке наши художники работали в театре, занимались оформлением спектаклей и станковой живописью. Многие художники из России работали в Голливуде! Понятно, что и на них повлияла американская культура, но то, что они внесли свой вклад, — это совершенно очевидно.
— Но потом вы начали издавать и другие книги.
— Да, мы поняли, что только на этой серии не проживем. Каждая книга про художников-эмигрантов делается очень долго, много времени уходит на то, чтобы собрать иллюстративный материал, найти хорошего автора-специалиста. Поэтому мы стали выпускать книги по архитектуре, мемуары, детские книжки. Так что, я бы сказала, что наша миссия — рассказывать о мировом искусстве читателям XXI века.
Фото предоставлено пиар-службой издательства «Искусство – XXI век»
— Как вы думаете, что сегодня ищет читатель в нон-фикшн?
— Очень востребована мемуарная литература. Не только людей искусства, хотя, конечно, их воспоминания особенно интересны. Это вызывает непреходящий интерес.
— Но почему именно мемуарная?
— Людям нужна правда. Думаю, поэтому такой интерес к документалистике. Конечно, не каждая документальная книга соответствует реальности, но все-таки она ближе к истине.
— В этом году ваши отношения с иностранными партнерами изменились?
— У нас были постоянные партнеры в Англии и Италии. Сейчас они вежливо пишут, что надеются на продолжение работы, я отвечаю тем же. В нашем случае пострадала только логистика, человеческие отношения все-таки остались.
— В этом году вы приняли участие в секции Агентства креативных индустрий Created in Moscow на ярмарке non/fiction. Что издательствам дают такие программы?
— Мы рады сотрудничать с АКИ и Департаментом предпринимательства и инновационного развития города Москвы, эта программа — очень хорошее дело. Большая помощь издательствам. На таких мероприятиях мы можем встретиться с коллегами, посмотреть на них, показать себя, что у нас все в порядке. Рассказать, что ты делал весь последний год. Во многом, конечно, это рекламное событие, а продвижение сейчас очень важно. Тратить на него собственные средства — задача нелегкая, вы ведь знаете, как это дорого.
Беседовала Маргарита Захарова
