Что такое динамит? Взрывчатка. Это известно всем. А где используется динамит? Девять человек из десяти, скорее всего, ответят: в военном деле. И… ошибутся. Динамит — это дробящая, а не метательная взрывчатка. Основные области его применения — горнодобывающая промышленность, строительство, прокладка дорог и туннелей.
На смену пороху
Расцвет использования динамита пришелся на рубеж XIX‒XX веков. Все крупнейшие стройки мира начала XX века были бы просто неосуществимы без динамита. Панамский и Коринфский каналы, Сен-Готардский тоннель в Швейцарии, Нью-Йоркская система водохранилищ «Нью-Кротон» и расчистка русла Дуная — все это и еще сотни мостов, шахт и прочих наземных, подземных и подводных выработок появились только благодаря динамиту. Но изначально динамит создавался не для промышленных нужд, а для военных.
Много веков единственным видом взрывчатки был черный порох. Его использовали как в военном деле, так и в горнопроходческих работах. В 1846 году в мире появилось сразу два новых взрывчатых вещества гораздо мощнее пороха. Первое называлось пироксилин, и его изобрел немецкий химик Кристиан Шёнбейн. Второе было получено во Франции, в лаборатории Теофиля Жюля Пелуза, итальянским химиком Асканио Собреро. Называлось оно пироглицерином, а позже было переименовано в нитроглицерин.
Презентация, как сказали бы сейчас, нитроглицерина была отложена на год из-за скверного и неуправляемого характера нового вещества. Оно взрывалось от малейшего сотрясения, при нагревании или охлаждении, под воздействием солнечных лучей и даже само по себе. Во время одного такого спонтанного взрыва ожоги рук и лица получил автор изобретения.
Тем не менее открытию прочили большое будущее. Еще бы! По мощности взрыва нитроглицерин превосходил черный порох раз в тридцать. Оставалось решить только две задачи: обуздать своенравное вещество и научиться получать его в промышленных масштабах.
В России изучением свойств нитроглицерина занимался известный ученый — профессор химии Медико-хирургической академии Санкт-Петербурга Николай Николаевич Зинин. К своим исследованиям он привлек двух своих учеников: Альфреда Нобеля и Василия Петрушевского.
Альфред Нобель родился в 1833 году в Стокгольме в семье инженера-промышленника Эммануила Нобеля. В Россию Альфред приехал в возрасте девяти лет, а уже в тринадцать начал работать на предприятии отца «Литейные заводы и механические мастерские. Эммануил Нобель и сыновья»: помогал делать чертежи и составлять деловые бумаги.
Все сыновья Нобеля получили качественное домашнее образование. Альфред помимо родного шведского и русского свободно изъяснялся на немецком, французском и английском языках. Больше других наук его интересовала химия. И тут юноше очень повезло — к его обучению привлекли великого русского ученого Николая Зинина.
Кстати, Зинин и Нобели были соседями по даче и дружили семьями.
В 1849 году Эммануил Нобель по совету Зинина отправил сына учиться и работать за границу. Почти год Альфред провел в лаборатории Пелуза. Изобретатель нитроглицерина Асканио Собреро в это время уже вернулся в Италию и преподавал прикладную химию в Техническом институте Турина. Нобель отправился к нему, чтобы выяснить все тонкости производства нового и очень перспективного вещества.
Василий Фомич Петрушевский родился в 1829 году в семье метролога, переводчика и очень талантливого педагога, преподавателя математики и физики. Сын пошел по стопам отца, стал преподавателем химии и параллельно освоил инженерное дело. Его научная и изобретательская деятельность началась в 1850 году. С началом Крымской войны молодого ученого и подающего надежды инженера-изобретателя привлекли к решению насущных задач артиллерии. Вот тогда-то Василий Петрушевский и появился в лаборатории Николая Зинина, где они начали совместные исследования свойств нитроглицерина.
Альфред Нобель присоединился к экспериментам Зинина и Петрушевского по приручению нитроглицерина в 1853-м, после возвращения в Россию.
Новая взрывчатка очень пригодилась бы в Крымской войне. А литейные заводы Нобеля как раз специализировалась на производстве боеприпасов.
Нобель против Петрушевского
Эксперименты с нитроглицерином Зинин проводил в старой кузнице дачного поселка. Ему удалось разработать основные правила безопасного обращения с коварной жидкостью: установить диапазон температур, при которых, как писал сам Зинин, нитроглицерин «ведет себя прилично», а также выяснить, какие соединения вызывают самопроизвольную детонацию.
В 1854 году Зинин и Петрушевский предложили военному ведомству продукт своего совместного изобретения: специальные гранаты высокой мощности, начиненные нитроглицериновой смесью.
Но новому оружию не суждено было добраться до фронтов Крымской войны. В процессе производства гранат произошло несколько случайных взрывов, погибли рабочие. Ведомство отказалось от неуправляемых боеприпасов, и Зинин полностью разочаровался в нитроглицерине и принял решение прекратить эксперименты. Тем не менее передал ученикам — Нобелю и Петрушевскому — свои наработки и результаты исследований. Однако на два главных вопроса — как управлять взрывом и как наладить безопасное производство нитроглицерина в промышленных масштабах — ответов по-прежнему не было.
Нобель продолжил эксперименты с нитроглицерином в небольшой лаборатории, оборудованной под Выборгом. Российское военно-инженерное ведомство выдало ему ссуду в 1290 рублей и 48 кг пороха для опытов.
Первого успеха ему удалось добиться только через девять лет. Альфред Нобель изобрел детонатор, который позволил управлять взрывом. Это было устройство, состоящее из деревянного пенала с небольшой порцией черного пороха, вставленного в металлический контейнер с зарядом нитроглицерина.
Летом 1863 года Нобель подал в Министерство внутренних дел России три заявки на патентование (тогда это называлось «прошение о привилегии») трех изобретений: детонатора, «разрывного масла» — смеси нитроглицерина с порохом, и инжектора-смесителя для азотной кислоты и глицерина, способного решить проблему безопасного производства нитроглицерина в промышленном производстве.
К величайшему удивлению Нобеля, министерство ответило отказом. Попытки изобретателя объяснить, что детонатор, в частности, был создан по заказу Русского инженерного ведомства, которое финансировало эксперименты, ни к чему не привели. Нобель был вынужден свернуть все работы и покинуть Россию.
Вместе с Нобелем в Швецию уехали реальные перспективы России получить приоритет на одно из самых значительных открытий в области взрывчатых веществ и впоследствии стать «родиной динамита».
В тот самый год, когда Нобель изобрел детонатор, Василий Петрушевский нашел способ безопасного получения нитроглицерина в промышленных масштабах.
Получил ли Петрушевский патент на свое изобретение? Нет. Ему дали всего лишь единовременную премию в 3000 рублей. (По тем временам это была средняя зарплата инженера за год.) Правда, впоследствии ему назначили еще и пожизненную пенсию в 1000 рублей, но это было по совокупности заслуг перед родиной.
Укрощение строптивого
14 сентября 1863 года Альфред Нобель подал в Шведское патентное бюро заявку на пороховой заряд, усиленный нитроглицерином, — то самое «разрывное масло». Это был первый в мире патент на нитроглицерин как на взрывчатое вещество. А в июле следующего года он получил патент на детонатор, или, как называл его сам Нобель, «первичный воспламенитель».
Казалось бы, патенты получены, технология есть, можно начинать производство «разрывного масла». Но тут на заводе Нобелей в пригороде Стокгольма произошла чудовищная трагедия — в результате взрыва нитроглицерина погиб младший брат Альфреда 20-летний Эмиль…
А следом взрывы начинают греметь по всему миру. Нитроглицерин показывает себя во всей красе. Взлетают на воздух заводы в Германии и США, происходит два крупных взрыва на рудниках в Швеции, тонут два судна, перевозившие нитроглицерин в Америку. Взрыв уничтожает завод в Петергофе — единственное предприятие в России, где производился нитроглицерин. Правительства разных стран одно за другим запрещают производство и ввоз нитроглицерина.
Вопрос безопасного производства мощной взрывчатки вновь становится актуальным. (А для Нобелей это еще и вопрос выживания, ведь весь их нитроглицериновый бизнес летит коту под хвост.) И тогда Альфред Нобель возвращается к своим экспериментам по созданию мощной, но безопасной в обращении взрывчатки.
Идею пропитывать нитроглицерином какой-либо пористый материал с целью получения твердой взрывчатки, не реагирующей на температурные колебания и механические встряски, Нобелю еще в 1855 году подсказал Петрушевский. Тогда они вместе пытались создать послушную взрывчатку.
Решение нашлось не сразу. Это был кизельгур, или диатомит, — мягкая осадочная горная порода, образовавшаяся миллионы лет назад на дне разных водоемов из остатков раковин моллюсков и водорослей.
Смесь диатомита с нитроглицерином была слабее чистого нитроглицерина, но зато практически безопасной. Ее можно было трясти, бросать, перевозить куда угодно в мешках или ящиках, не опасаясь, что она взорвется сама по себе, без запала и детонатора.
Нобель назвал эту смесь «динамит» (от греческого слова dynamis, что означало «сила»).
7 мая 1867 года после длинной серии тщательных испытаний Нобель патентует свой динамит сразу в трех странах: Англии, Швеции и Германии.
Отказ в привилегии и упущенный приоритет
А что же Россия? Василий Петрушевский, как и Альфред Нобель, все эти годы занимавшийся созданием безопасной в обращении взрывчатки, находит свой рецепт послушной взрывчатой смеси из нитроглицерина и углекислой магнезии. Эту взрывчатку тоже можно резать, бросать, хранить в ящиках и — главное — производить в промышленных масштабах. Но Военное ведомство… засекречивает открытие Петрушевского!
Прошение Петрушевского о привилегии на взрывчатую смесь, которую впоследствии окрестили «русским динамитом», пролежало под сукном 12 лет. Конечно же, за эти годы патентная формула каким-то образом попала на Запад, где «русский динамит» начали производить параллельно с динамитом Нобеля, но без всякой лицензии.
В спорах за приоритет открытия всегда есть две стороны. Одна, как правило, считает себя потерпевшей, обкраденной, несправедливо отодвинутой от славы. Вторая обычно настаивает на том, что совершила открытие самостоятельно и независимо, ну или прикрывается удобной формулировкой: не пойман — не вор.
История с изобретением динамита стоит в этом ряду особняком. В ней не было ни обмана, ни воровства, ни присвоения чужих идей, ни попыток оболгать конкурента. Были два изобретателя, работавшие параллельно и пытавшиеся оформить патенты на динамит в России. И было государство, которое из-за вечной своей подозрительности и склонности к засекречиванию любой информации отказало в привилегии обоим. Тем самым, мягко говоря, прохлопав приоритет страны.
Автор: Марина Собе-Панек
