Журнал «Русское искусство», выходящий под эгидой Благотворительного фонда имени П.М. Третьякова, — издание с уникальной судьбой. В 1923 году известные деятели отечественной культуры задумали издание, которое должно было рассказывать о достижениях русского искусства не только отечественному читателю, но и зарубежному, выходя на нескольких европейских языках. По не зависящим от авторов идеи причинам удалось выпустить только три номера. Начинание, открывавшее такие перспективы, исчезло в песке времён. По счастью, не навсегда. Через восемь десятилетий издание было возрождено когортой единомышленников-энтузиастов и продолжает выходить, объединяя вокруг себя всех, кому дорого отечественное художественное наследие и продолжающее его традиции искусство современной России. Обозреватель платформы ХУДОЖНИКИ/ ARTISTS, созданной при поддержке Президентского фонда культурных инициатив, встретился с главным редактором журнала Еленой Владимировной Бехтиевой.
Фото предоставлено пресс-службой журнала "Русское искусство"
— В 1920-е годы в Советской России одно за другим появлялись издания, стремившиеся запечатлеть многообразие художественной жизни страны. С чем, на ваш взгляд, это было связано?
— С задачами, стоящими перед новообразованным государством: ориентироваться на трудовой народ, сделать искусство массовым и доступным, а по сути — глашатаем советской действительности и героических событий революционного прошлого. К тому же это был период НЭПа, подъёма экономики, что способствовало расцвету полиграфии.
— Какую нишу в этой панораме занял журнал «Русское искусство»? Какие задачи ставили перед собой отцы-основатели?
— Если говорить о длительности издания журнала, то ниша была довольно скромной: в 1923 году вышло в свет всего три номера. Оценивая же поставленные цели — «являть в свет не зарубежное, а подлинное русское, со всем его великим прошлым и мятущимся настоящим», всемерно содействовать «достойному месту отечественного искусства в мировой художественной культуре», — хочется, как говорится в таких случаях, снять шляпу.
Добавим к этому только несколько имен из состава редакции: Александр Бенуа, Игорь Грабарь, Евгений Замятин, Павел Муратов, Алексей Сидоров, Мариэтта Шагинян, Степан Яремич…
— Как родилась идея возобновить издание журнала? Какую роль в этом сыграл Благотворительный фонд имени Павла Михайловича Третьякова?
— Идея возобновить журнал принадлежала кандидату искусствоведения, старшему научному сотруднику Государственного института искусствознания Ольге Владимировне Костиной. Я и мой муж, Виктор Михайлович Бехтиев, заслуженный строитель России, имевший большой круг знакомств, ей в этом всемерно содействовали. Возрождение журнала произошло в ИД «Эдипресс-Конлига» ещё до учреждения Фонда имени П.М. Третьякова. Когда же стало ясно, что даже успешным издателям художественно-просветительский проект не приносит прибыли, то созданный к тому времени Фонд как благотворитель взял «Русское искусство» под свою опеку.
— «Русское искусство» не единственный проект фонда имени П.М. Третьякова?
— Не единственный. Фонд оказывает поддержку различным изданиям Третьяковской галереи, ежегодно проводит вечера памяти семьи Третьяковых, учредил Премию имени П.М. Третьякова «За верность профессии и многолетнее служение русскому искусству» и награждает ею музейных сотрудников, восстановил семейное захоронение семьи Третьяковых на Даниловском кладбище и содержит его в надлежащем состоянии, обеспечивает возможность посещения Третьяковской галереи выздоравливающим в московских госпиталях участникам СВО. В активе Фонда также организация ряда выставок и мероприятий, посвящённых выдающимся деятелям отечественной культуры.
— Что роднит нынешних меценатов с их замечательными предшественниками?
— Определённый уровень благополучия выше средней достаточности, который меняет сознание человека и побуждает его думать уже не о хлебе насущном, а о пользе общественной. На мой взгляд, какие бы ни были времена — мотивация и объём помощи. Хорошо, что не перевелись люди, способные её оказывать.
— Вы стояли у истоков возрождения журнала и в течение многих лет его возглавляете. Изменилась ли за минувшие два с лишним десятилетия стратегия журнала?
— «Всё течет, всё меняется» — повторим мудрость античной философии. И если в главном курс «Русского искусства» остаётся прежним — собирание на страницах журнала национального художественного наследия и популяризация лучшего, что есть в отечественной культуре, — то форма подачи материала отчасти другая — менее академическая, более популярная, адаптированная ещё и для интересующихся искусством. Иным стал объём журнала: начинали со 176 полос, сейчас их 144. Неизменными остаются ежеквартальные выпуски и критерии строгого отбора статей по оригинальности текста, актуальности темы, неожиданному ракурсу.
— Как выбираются темы, формируется круг авторов? В чём отличие «Русского искусства» от других изданий в этой области?
— Темы выпусков диктуют те или иные события художественной жизни, памятные даты в истории России, юбилеи выдающихся личностей, собственные впечатления от встреч и разговоров с интересными людьми, потребность высказаться по назревшей проблеме… Есть сквозные темы, к которым периодически возвращаемся, но уже с новым материалом. Например, «Вся Россия», освещающая малоизвестные региональные собрания, или «Диалог культур», в программе которого недавно вышел номер «Россия — Китай». Круг авторов за двадцать с лишним лет беспрерывного издания довольно широк. С одними редакция работает чуть ли не из года в год: это сотрудники музеев, преподаватели академий и университетов, историки, журналисты и, конечно, художники. Другие приходят впервые. Я как главный редактор, заботящийся об охвате новой читательской аудитории, всегда радуюсь вниманию к «Русскому искусству», особенно со стороны молодёжи, хотя с ними приходится много работать. Журнал демократичен и открыт для всех, кому есть что сказать нового, наполненного смыслом, несущего жизнеутверждающую интонацию.
— Фирменный стиль журнала — тематичность. В чём для вас состоит привлекательность такого подхода?
— В таком подходе не только привлекательность, но и сложность. С одной стороны, разговор ведётся по теме и определённой проблематике, весь материал структурирован, а не хаотично выплеснут на страницы номера. С другой стороны — попробуйте увлечь своей идеей и волнующей редакцию темой пятнадцать (количество публикуемых статей) самых разных авторов, каждый из которых занят собственной неотложной работой…. Стараемся действовать по духоподъёмной песне Дунаевского и Лебедева-Кумача «Кто весел — тот смеётся, / Кто хочет — тот добьётся, / Кто ищет — тот всегда найдет!».
— Журнал очень осторожно относится к мейнстримам в современном искусстве, отдавая предпочтение реалистическому направлению во всех его проявлениях. Чем обусловлена такая позиция?
— Тем, что реалистическое направление составляет корневую систему русского национального искусства. Оно определило становление и развитие отечественной школы живописи, создало благоприятную почву для прорастания новых течений и новой изобразительности в искусстве, что убедительно демонстрирует выставка «Передвижники», которая только что завершилась в Третьяковской галерее. 50 лет полноценной творческой жизни художественного объединения! Это и высота поставленных задач, и безупречный уровень мастерства, и десятки блистательных имён! Что сопоставимо с таким явлением? Отсюда внушительная посещаемость и отклик сегодняшнего зрителя, понимающего и принимающего близкие, родные темы, сюжеты, мотивы. Словом, стоим на защите традиционного, нуждающегося в этом на фоне активного продвижения боди-, поп- и прочих арт.
— Острая полемика добавляет очков любому изданию. «Русское искусство» принципиально от этого воздерживается. Вы не считаете её результативной при нынешнем состоянии российского арт-пространства?
— Да, воздерживаемся, следуя заветам великих предшественников, членов редакционного совета 1923 года: быть «вне линии борьбы». Однако свою позицию в журнале высказываем, как, например, с передачей иконы «Святая Троица» Русской православной церкви. Более того, мы не публикуем статьи, если принципиально не согласны с мнением автора. И без нашего журнала существует масса площадок для столкновений и громких споров… Мы за гармонизацию отношений посредством искусства.
— Что собой представляет читательская аудитория вашего издания?
— Она и нам самим до конца не известна, поскольку значительная часть тиража распространяется через подписные агентства, книжные магазины и музейные киоски, а они дают сведения исключительно по численности. Яснее картина с редакционными подписчиками: это преимущественно люди среднего и старшего поколения, многие из которых — истинные почитатели русского искусства, наши верные друзья. Среди них есть и искусствоведы, и дипломаты, и педагоги, и бизнесмены, и даже спортсмены.
— У журнала нет электронной версии, только печатная. Чем это вызвано?
— У журнала есть свой сайт в интернете, где даётся содержание каждого номера, аннотации всех статей, три из них приводятся полностью. Мы сознательно отказались от полной электронной версии, желая сохранить печатную как драгоценную, а вместе с этим и авторство тех уникальных материалов, которые удалось собрать редакции. Кроме того, на сайте журнала размещается информация о различных выставках и событиях художественной жизни, о заслуживающих внимания книгах по искусству и объектах культурного туризма.
— Читающая публика давно уже привыкла получать любую информацию «в два клика», не особо заботясь проверкой её достоверности. Редакция видит свою задачу в поддержании высоких критериев подачи информации?
— «Русское искусство» никогда их не утрачивало. Редакция проверяет все имеющиеся в присланном тексте сведения, включая имена, даты, события, места хранения произведений и цитируемые источники. Заботимся о высоком качестве полиграфии и безупречном дизайне. Радеем за «великий, могучий, правдивый и свободный русский язык», чистоту родной речи, «великого русского слова».
— Часто приходится слышать, что эпоха бумажных журналов ушла безвозвратно, и исключения это только подтверждают. Каким вы видите будущее вашего журнала?
— Очень не хотелось бы, чтобы вы оказались правы. Многое будет зависеть от руля и ветрил в общем культурном пространстве, от задач, которые ставятся и решаются на государственном уровне. Кого мы хотим воспитать — потребителей или созидателей? Если во главе угла — коммерция, а не просветительство, то всё «разумное, доброе, вечное» постепенно сойдёт на нет. Но мы оптимисты, работаем не покладая рук и верим, что «преодолеем трудности будней независимо от условий действительности». Так говорил Илья Семенович Остроухов, принявший на себя обязанности попечителя национальной галереи после Павла Михайловича Третьякова.
Автор: Виктория Пешкова
