Компания Solstudio Textile Group – лидер российского рынка текстильного дизайна и мировой трендсеттер в области рисунков на ткани. Сегодня в «империю», созданную предпринимателем Александрой Калошиной, входит студия текстильного дизайна Solstudio Textile Design, фабрика цифровой печати Solstudio Industry площадью 1200 квадратных метров, собственный бренд одежды и аксессуаров из натурального шелка, шерсти и кашемира Radical Chic, а также престижный конкурс Textile Design Talents Solstudio Award. В ближайшем будущем – собственная IT-платформа Print-a-porter, которая подарит каждому желающему возможность прикоснуться к кастомизации предметов одежды и интерьера.
В интервью IPQuorum Александра Калошина рассказала о том, как можно начать бизнес, имея в наличии только стол, стул и идею, что делает платок – неотъемлемой частью русской национальной культуры и почему важно, что в этом году в столице прошла первая Московская неделя моды.
Фото Мария Гусева, IPQuorum
«Самообразование – разведка боем»
– Вы организовали свое первое предприятие в 1991 году. Как у выпускницы журфака МГУ имени Ломоносова появилась идея организовать собственное дело?
– Была перестройка, жизнь в стране очень активно менялась, и мне хотелось в этом участвовать. Иметь собственное дело всегда было моей мечтой. Начиная с третьего курса университета, я стала к этому готовиться. У меня никогда не было мысли о какой-либо другой карьере. Предприятие – это многосторонняя и сложная система. А что может быть интереснее в жизни, чем выстроить абсолютно автономную систему, которая потом может существовать даже без твоего участия.
У меня нет какого-то специального бизнес-образования. В МГУ я окончила экспериментальную экономическую группу при журфаке. Кроме того, у меня было неплохое математическое образование, матшкола при том же МГУ. Как видите, запаса хватило на всю жизнь, ведь главное, что дает университет – возможность и умение учиться самому. Самообразование – разведка боем. Плюс нельзя забывать, что предприниматель происходит от слова предпринимать. Это прежде всего бесстрашие, постоянное желание работать, любовь к людям, умение собирать и вести за собой команду, способность видеть возможности и предугадывать сложности. Но самое главное – желание делать.
Фото Мария Гусева, IPQuorum
– В одном из интервью вы сказали, что «швейные ателье — бизнес, который можно начать почти без вложений: стол, стул и идея». Можно ли в нынешних реалиях стартовать с таким же капиталом?
– Как ни странно, да. Многие виды бизнеса по-прежнему можно начинать именно так: стол, стул, идея и компьютер. Мы знаем множество тому примеров. Если говорить о Solstudio, то для меня это был новый бизнес-виток. За спиной уже было несколько созданных и проданных компаний: рекламное агентство, швейный бизнес и ателье с 1000 лояльных клиентов. Фабрика тоже выросла из той же модели – стол, стул, компьютер. Мне интересно начинать с нуля, без вложений. Это такая игра с самим собой – что ты можешь сделать с минимальной суммой денег, если есть упорство, умение придумывать ходы и принимать нестандартные решения, которые двигают дело вперед. Сначала я создала студию, которая начала делать рисунки на ткани и продавать их по всему миру. Мы участвовали в крупнейших профессиональных выставках, постепенно завоевывая авторитет и зарабатывая первые деньги. На них с минимальными вложениями был создан бренд Radical Chic, который начинался как платочный. Почему? Платок не имеет размера и сезонности, а значит – бизнес можно было открыть легче, чем какой бы то ни было другой. Кроме того, в то время ниша в России была не заполнена. Затем к платкам добавилась одежда, сеть магазинов и так далее. Из запросов бренда выросла фабрика цифровой печати на ткани. Но, если честно, то мне всегда хотелось построить полноценное производство.
Фото Мария Гусева, IPQuorum
Сейчас мы активно развиваем IT-платформу Print-a-porter при поддержке Президентского фонда культурных иннициатив. Я возлагаю большие надежды на это направление. Это не только позволит масштабировать бизнес, но станет серьезным социальным проектом, что для нас очень важно. Мы всегда движемся в социальном русле. Например, студия абсолютно бесплатно воспитывает молодых художников. Примерно 10 % всего рабочего времени уходит на проведение конкурсов, преподавание, различные выступления и чтение лекций.
Или мы предлагаем печать от 30 метров, хотя нам, как большому предприятию, это невыгодно, так как у нас высокоскоростные машины, идущие с заявленной скоростью более 300-340 метров в час (в реальности 200 метров в час). Зачем мы это делаем? Чтобы дать возможность развиваться маленьким брендам, позволить им выпустить пробные тиражи, что для них жизненно важно.
– В ситуации санкций с какими вызовами столкнулась ваша компания? Какие меры пришлось предпринять в новых условиях?
– Цены на ткани сильно возросли, еще больше подскочила цена перевозок. Но самое тяжелое – это нестабильность. Срыв сроков поставок, поиск новых поставщиков. Для бренда главный вопрос — ткани, для фабрики — комплектующие, а также красители, химические составы. Вопросов много. Но, как я вам говорила, предприниматель происходит от слова — предпринимать. Ты вынужденно ищешь возможности, о которых раньше даже бы не задумался. Я смотрю, как выходит из ситуации самый разный бизнес. За время санкций было найдено огромное количество решений. Мы не исключение. Нашли способы заменить материалы, с которыми работаем, не теряя качества, нашли новые составы, переналадили профили. Да, для бизнеса это большая потеря, так как месяц мы практически не могли ничего производить. Плюс подгонка оборудования, подборка красителей — большая нагрузка на технологов и весь состав фабрики. Но мы справились.
Фото Мария Гусева, IPQuorum
– Есть ли у России шанс возродить конкурентоспособную текстильную промышленность?
— Конечно. Мы можем двигаться в сторону отделочных производств, как Италия. Что это такое? Печать на ткани, отделочные работы, обработка, большие современные предприятия по пошиву. Если говорить о полном цикле производства ткани, начиная от выращивания растений до полной переработки и ткачества, то половина цикла у нас отсутствует. Что касается ткачества, то есть, например, те же «Шуйские ситцы». В Шуе, в принципе, много ткацких фабрик, которые могли бы переориентироваться на ткань, которая подходит для одежды. Но развитие текстильной промышленности всегда диктует спрос. Современные производства достаточно мощные. Одного внутреннего рынка не хватит, нас всего 150 миллионов. Нужно выходить на экспорт, а там нас, прямо скажем, никто не ждёт. Так что вопрос сложный.
«Мода не может взяться из ниоткуда»
– Насколько изменился рынок российский моды?
– Вы знаете, когда ругают российскую моду, я всегда с этим не соглашаюсь. Всему своё время. Мода не может взяться из ниоткуда. В 99-м году, когда мы начинали это предприятие, вместе с нами стартовало первое поколение дизайнеров, которое сейчас у всех на слуху: Игорь Чапурин, Алена Ахмадуллина, Виктория Андреянова и многие другие. Их некому было учить, как создавать одежду и как её продавать на свободном рынке. Шли, как слепые котята. Прошло чуть более 30 лет со времен перестройки. За это время выросли те поколения, которые могут создавать моду. Но несмотря на неблагоприятные условия, в которых развивалась отечественная мода, мы видим блестящий взлёт российских марок, молодые и сильные бренды, их целый список. Они вполне хорошо закрывают все покупательские потребности и ниши, которые есть на рынке. Ушли западные бренды, и что случилось? Ничего. Ну, наверное, кто-то тоскует по Gucci, но их немного. Важно отметить, что так было не всегда. Мода носить российское возникла чуть более 10 лет назад, до этого все старались купить то, что привезено из других стран.
Фото Мария Гусева, IPQuorum
– В этом году ваша компания принимала участие в первой Московской неделе моды. Мероприятие организовано Фондом моды при поддержке Правительства Москвы. Насколько вам кажется важным такое внимание со стороны городских властей?
– Мы считаем Московскую неделю моды беспрецедентно интересным мероприятием. Важны и масштабность, и внимание прессы, и количество публики, которая посещала показы и дискуссионные площадки. Конечно, можно критиковать любое крупное событие только в силу того, что оно произошло. Следующая Неделя будет лучше. Но это был первый пробный запуск, и он оказался сильным и успешным. У нас в шоуруме шла активная торговля. Он был хорошо организован, в нем было приятно находиться. Было ощущение, будто мы на несколько дней открыли ещё один магазин. Мне понравилось и то, как была организована система выступлений, сколько экспертов было привлечено, какие темы поднимались. Залы были полные, люди стояли даже в коридорах. Все было на уровне. Это редкий случай. Поверьте, нам есть с чем сравнивать. Мы участвовали во многих мероприятиях, и это – одно из лучших.
– Вы сотрудничаете и с Агентством креативных индустрий Москвы и со столичным Департаментом предпринимательства и инновационного развития. Насколько вам кажется верным поддерживать предпринимателей в это непростое время?
– Думаю, Агентство креативных индустрий – одна из важных государственных структур. Креативные индустрии – мощнейший двигатель развития множества предприятий. Они задают тональность многим видам бизнеса. На хорошем дизайне развиваются рестораны, магазины, промышленные предприятия. На примере собственного дела могу сказать, что из простой студии дизайна можно вырастить бренд, который хорошо стоит на ногах, фабрику, которая обслуживает те же креативные индустрии – дизайнеров, производителей одежды. Когда запустим IT-платформу, она даст работу большому количеству людей. Плюс предприниматели со всей страны получат возможность печатать ткани, не выходя из дома. Почему это важно? Можно будет сшить и продать свои первые 10 подушек, 12 штор, 5 платьев и начать бизнес, который со временем станет семейным.
Фото Мария Гусева, IPQuorum
– Давайте вернемся к вашей фабрике, которая расположена в технопарке «Калибр».
– Система технопарков – это прекрасная структура, потому что там сидят инновационные предприятия, которые знакомы друг с другом, готовы оказать поддержку. Всегда можно найти того, с кем можно посоветоваться по техническому вопросу. Так, кстати, зародилось много эффективных коллабораций.
Фабрика – это отличный инструмент, позволяющий создавать ткань, наносить рисунок, а значит создавать любую одежду с той скоростью, которая нужна современному рынку. Если заказать производство ткани за рубежом, то на это уйдет минимум три месяца, на покупку – два. Тут же мы можем прямо у себя, в Москве, в технопарке «Калибр» производить ткань любым метражом – от 30 метров до 3000. Это несравнимые условия, которые необходимы брендам, развивающимся в сложных условиях, когда рынок нестабилен, покупатель мечется и быстро меняет свои пристрастия. Предприниматели идут без права на ошибку, потому что в моде ни у кого нет собственных оборотных средств, а кредитные средства стоят дорого. Так что сейчас мы, как фабрика, востребованы и крупными брендами, и малыми начинающими, которые только пробуют свои силы.
Фото Мария Гусева, IPQuorum
– Насколько переход на цифровую печать изменил рынок принтов для ткани?
– Текстиль – одна из отраслей, где кардинальных изменений не было. Да, технологии улучшались, но принцип оставался прежним. Появление цифровой печати в корне изменило рынок нанесения текстильного рисунка на ткань, потому что это одно из самых значительных открытий в области текстиля со времён восстания луддитов. Чем хороша цифровая печать с точки зрения бизнеса, можно работать с колес, не оплачивая склад. Для художника – это широчайшее поле для самовыражения, потому что больше не нужно создавать формы для цвета. Ты не ограничен ничем, кроме фантазии. Цифровая печать дает очень точную передачу, это практически фотографическое качество, можно передавать самые тонкие линии, и это очень помогает художникам сейчас.
Фото Мария Гусева, IPQuorum
«Мы – мост между Востоком и Западом»
– Можно обозначить три основные школы рисования текстиля: итальянская — классическая школа, disegno comasco — это для итальянской синьоры, цветок, который всегда красив; французская школа — изысканная, изящная; и английская — немного авангардная, которая идет вперед, рассказывали вы. А есть ли русская школа? И если да, то как она выглядит?
– Особенность русской школы текстильного рисунка обусловлена нашим геоположением. Тем, что мы мост между Востоком и Западом. Наш текстильный рисунок не такой витиеватый, как восточный, но в то же время гораздо более декоративный, чем европейский. На этой тонкой грани мы балансируем с первого дня, когда начали продавать наши рисунки по всему миру. Европейцы покупают нас, думая, что это понятный им восточный рисунок. На Востоке же нас принимают за адаптированный европейский рисунок.
Фото Мария Гусева, IPQuorum
Когда же мы создали конкурс Textile Design Talents Award, то поставили себе задачу сформировать национальную школу российского текстильного дизайна. Мы хотели посмотреть, в каком состоянии находятся текстильные художники России. Когда же прошел первый этап конкурса, мы увидели, что в нем участвует большое количество иностранцев. Начиная со второго выпуска, мы стали международным конкурсом. В феврале этого года был пятый юбилейный конкурс. В нём участвовали художники из 27 стран. Развивая российский конкурс, мы стали самым сильным международным конкурсом текстильного дизайна с беспрецедентно значимым жюри в этой области: представители WGSN – главной аналитической компании сферы мира моды, Première Vision – крупнейшей текстильной выставки, IED - Европейский институт дизайна, Textile View – авторитетнейшее издание в нашей сфере, текстильная группа RATTI, которая делает ткани Dior, Balenciaga, Yves Saint Laurent и т.д. И это всё даёт возможность нашим ребятам сразу быть увиденными зарубежными профессионалами. Конкурс открытый, и все результаты за все годы лежат у нас на сайте . Созданы архивы текстильных рисунков российских художников. Это большой пласт работы, который был проделан. Очень важны комментарии участников, как это изменило их жизнь, подход к работе и рисунку в целом. Вокруг этого закладываются основы формирования текстильной школы. Наши специалисты также преподают в Московской государственной художественно-промышленная академия имени С. Г. Строганова, в Текстильном институте Российского государственного университета им. А.Н. Косыгина и в Британской высшей школе дизайна. Таким образом мы охватываем все точки. Связаны с Ивановским государственным политехническим университетом. И мы делаем всё, что в наших силах, чтобы вырастить сильнейших текстильных художников мирового уровня.
Фото Мария Гусева, IPQuorum
– Считали ли вы когда-нибудь, сколько рисунков разработала ваша компания?
– У нас в базе более 19 000 рисунков. За все же годы существования, думаю, мы сделали не менее 22 000 рисунков.
– Когда вы продаете разработанный вашей компанией рисунок, в каком объеме вы передаете исключительные права на него: только право использования по лицензии или весь комплекс прав по договору отчуждения?
– Когда мы продаем текстильный рисунок, то чаще всего вместе с исключительными правами. Когда рисунок «уходит» в Америку, то подписывается гигантский контракт на любую нарисованную бабочку. В Европе рисунок продается под честное слово. Выставляется счёт, деньги переводятся, рисунок высылается. Но это так, потому что мы входим в систему выставки Première Vision, которая очень внимательно относится к своим экспонентам, проверяет документы. Все знают, что, продав рисунок, ты никогда ничего из него не используешь, ни один элемент. Никто не будет нарушать авторские права, потому что профессиональный мир очень узкий и, собственно говоря, это потом станет известно.
Фото Мария Гусева, IPQuorum
«Платок – это лайфстал-издание, СМИ на шелке или шерсти»
– Насколько необходимы знания в области юриспруденции и авторского права в частности? Сталкивались ли вы с кражей вашей интеллектуальной собственности, отстаивали ли свои права?
– Знания юриспруденции и авторского права, конечно, нужны, но важнее наличие хорошего юриста рядом. Мы уже несколько раз судились из-за нарушения наших прав, все суды выиграны, но деньги вернуть назад не удалось ни разу. Самый вопиющий случай произошел во время Чемпионата мира по футболу 2018 года, когда рисунок с нашего платка просто сфотографировали и перенесли на копеечный полиэстер. Он продавался буквально на каждом углу, и мы ничего не смогли сделать, хотя нашли продавцов, подали иск, провели контрольную закупку и выиграли суд. Так бывает.
Фото Мария Гусева, IPQuorum
– Как возникают идеи дизайна для платков?
– Все опирается на аналитику, на то, что происходит в социуме. Я иногда говорю, что Radical Chic – это СМИ. Мы – лайфстайл издание на шелке или шерсти. Мы отображаем то, что происходит вокруг. Делаем очень много коллабораций с институциями, которые нам кажутся актуальными. Мы сотрудничали и с Музеем русского импрессионизма, и с Музеями Московского Кремля, и с Гусевским хрустальным заводом имени Мальцова и многими другими. Например, сейчас у нас идет большая коллаборация с Российской государственной библиотекой, потому что в наше неустойчивое время мы можем опереться на традиции, обычаи. На что-то, что существует незыблемо на протяжении веков. И это книга, это библиотека. В наше время рассказывать о библиотеке — это именно то, что востребовано.
Фото Мария Гусева, IPQuorum
– Насколько у нас сегодня популярен платок как аксессуар? За что он отвечает в гардеробе?
– Платок как предмет, всегда был востребован в нашей стране. Это исторически наш аксессуар. Он не выходит из моды и не устаревает, потому что отвечает за перемены. Например, если с утра, ты не настолько хорошо выглядишь, как хотелось бы, достаточно подобрать яркий аксессуар. Не нужно даже никакой косметики, потому что хороший и правильный цвет у лица способен визуально изменить оттенок кожи. В этом смысле платок незаменим. Потом, это удобная вещь для того, чтобы иметь постоянно при себе. В офисе ты не всегда можешь надеть украшения, платок – запросто. Вечером, когда выходишь куда-то, можно завязать его так, что он станет вечерним аксессуаром. Плюс платок – это возможность попробовать любой цвет. Не каждая женщина сразу осмелится на красное платье, а платок можно попробовать.
Фото Мария Гусева, IPQuorum
– И, если позволите личный вопрос. Насколько сложно было одновременно строить бизнес, воспитывать троих сыновей и оставаться красивой женщиной?
– Это постоянная дилемма для любой работающей женщины, даже не предпринимателя. Как уделить время семье и быть сильным сотрудником на работе? Конечно, что-то страдает. Но мне кажется, что в семье, где все много работают, дети растут, видя, что труд ценится, как и самореализация, умение воплощать идеи, способность быть храбрым, открытым. Гораздо важнее порой сказать три правильных слова, чем провести вместе много времени. Хотя и время вместе важно проводить. Всегда нужно стараться найти правильный баланс между одной и другой сторонами жизни.
Беседовала Ксения Позднякова
