Краундлендинговая платформа Ко-Фи и Национальный фонд поддержки правообладателей (НФПП) продолжают осуществлять программу поддержки креативных индустрий. Каждый желающий может подать заявку на сайте и получить до 300 000 рублей на создание и развитие своего творческого проекта. На сегодняшний день финансирование успели получить многие музыканты, кинодеятели, блогеры, подкастеры. Имена победителей объявляются 25 числа каждого месяца. В преддверии нового учебного года в номинации «100% поддержки» лучшим признан проект «Цифровизация предметов мебели, техники и быта из коллекции Политехнического музея Москвы». Автор – преподаватель кафедры «Художественная реставрация мебели» «Российского государственного художественно-промышленного университета им. С. Г. Строганова, архитектор и дизайнер Илья Насонов. Могут ли просветители тягаться с популярными артистами, чего сегодня не хватает провинциальным музеям и начинающим реставраторам, российском дизайне и важности соблюдения норм интеллектуального права – Илья Насонов рассказал IPQuorum.
Фото предоставлено Ильей Насоновым
– В чем суть проекта, с которым вы обратились за поддержкой на платформу Ко-Фи?
– Идея родилась из студенческих курсовых нашей кафедры «Художественная реставрация мебели». И нам даже в голову изначально не приходило, что можно попробовать заинтересовать этой работой потенциальных инвесторов. Когда появилась мысль подать заявку на краудлендинговую платформу, то, открыв сайт, я подумал, что соревнуясь с блогерами, музыкантами, которые собирают на новый альбом, нам с нашим по сути научным проектом ловить нечего. И мне очень приятно, что я ошибся. Теперь собственно о том, чем мы занимаемся. Наши ученики делают обмеры исторических предметов мебели. На первых курсах их предоставляет музей Строгановки. А на старших ребята обращаются в так называемые внешние организации с просьбой допустить их к признанным объектам культурного наследия. В 2019 году такой организаций стал Государственный Эрмитаж. Отдел западноевропейского искусства предоставил для исследования шкаф-комод XVII века, у которого отсутствовало оригинальное подстолье. Плюс у него была отделка-маркетри – художественный набор из различных по цвету деревянных пластинок, которым инкрустируется поверхность. Ребята все обмерили. И в этот момент началась пандемия. Всех посадили по домам и дальнейшая работа оказалась невозможна. И тут появилась мысль, что нужно перенести все эти чертежи, которые обычно создаются на бумаге, в электронный вид. В AutoCAD были сделаны чертежи, а в 3Ds Max реалистичная 3D модель с текстурами и реконструкция оригинального утерянного подстолья. То есть нам удалось полностью восстановить исторический облик предмета. Такой результат не мог остаться незамеченным музейщиками. И уже следующая организация – «музей-усадьба Муранова» – хотела получить точно такой же проект. И с тех пор все работы наших старшекурсников выглядят именно так. Больше того они делают не только 3D модель, но и видео: на глазах изумленной публики предмет разваливается на части, и становится видна его структура. Чтобы это сделать нужны хорошие знания истории искусств, истории мебели, мебельщиков и техник, которыми те владели. Собственно эти 3D-визуализации и составили суть нашего проекта.
Фото предоставлено Ильей Насоновым
– Звучит очень интересно, но какое это имеет практическое применение?
– Самое что ни на есть практическое. Это помогает в реставрации, дает возможность показать утраченные предметы, позволяет людям буквально проникнуть в суть вещей. К сожалению, у большинства музеев не хватает денег, чтобы заказать такую визулизацию, а потом еще и демонстрировать ее, так как необходимо установить в залах жидкокристаллические экраны.
Фото предоставлено Ильей Насоновым
– Стало понятнее. Почему для заявки выбрали коллаборацию с Политехническим музеем?
– У них хранится огромное количество очень интересных предметов мебели. Но так как Политех в первую очередь занимается механизмами, то мебель для них, можно сказать, непрофильный актив. Узнали мы это, когда проводили у них летнюю практику. И хотя эти вещи принадлежали известным ученым, естествоиспытателям, у многих предметов отсутствует атрибуция и четкое описание состояния сохранности. А это основополагающие документы для реставрации. Должны быть бумаги, подтверждающие, что предмет принадлежит определенной эпохе и с ним произошли такие-то изменения. Когда появилась мысль подать заявку на конкурс, то мы решили, что правильно будет взять в партнеры именно Политех.
Фото предоставлено Ильей Насоновым
– Получается наличие документов об атрибуции и следах бытования позволят музеям ускорить реставрацию хранящихся у них предметов?
– Да. Многие музеи, особенно это актуально для региональных институций, годами ждут реставрации некоторых предметов из своей коллекции. Но, когда они попадают в Государственный научно-исследовательский институт реставрации или Реставрационный центр имени академика И.Э. Грабаря, то отсутствие необходимых документов затягивает принятие решение реставрационным советом. Это может быть полгода-год, и все это время предмет отсутствует в экспозиции, и это, заметьте, реставрация еще не началась. Чтобы было понятно, сколько занимает процесс. Пару лет назад одна из наших студенток в качестве дипломной работы восстанавливала деревянную скульптуру (метр сорок) австрийского мастера Фердинанда Штуфлессера. Это заняло восемь или девять месяцев. Было бы значительно быстрее, если бы исследования проводились музеями заранее, но в большинстве случаев средств для таких изысканий не хватает. Зачем они нужны? Условно, чтобы реставрируя гарнитур XIX века, не было соблазна использовать в отделке обычную шторную ткань, а искать ту, что воссоздаст аутентичный вид предмета.
– Давайте от высоких материй, вернемся к проекту. Есть желание в дальнейшем создать сайт, чтобы каждый интересующийся историей мог бы его открыть и увидеть ваши визуализации?
– Это будет следующий шаг, на который мы будем искать финансирование. Мы хотим сделать научно-популярный проект, который бы погружал непосвященного зрителя в работу реставраторов. Любой предмет, который стоит в музее имеет огромную историю не только создания, но и поновлений, реставраций, подготовки к приему высокопоставленных гостей. И, поверьте, это безумно интересно.
– Почему вы подали заявку именно на этот конкурс?
– Мне важно, чтобы об этой работе узнало как можно больше музейщиков, реставраторов, чтобы люди могли пользоваться нашими разработками. Плюс как преподаватель и специалист отдела Молодежной политики нашего университета я понимаю, что очень важно наглядно, на своем примере, показывать нашим студентам, что на сегодняшний день в области креативных индустрий существует множество различных возможностей, а потому необходимо уметь грамотно и легитимно взаимодействовать как с государственными, так и с частными фондами и институциями, оформлять заявки, подавать документы на гранты, и главное не лениться это делать. Ну, то есть, как в анекдоте про выигрыш в лотерею, для начала хотя бы билетик купить. Теперь у Строгановки есть пример, как это сделать честно и грамотно, есть шаблон заявки. Для того, чтобы начать продвигать свой проект, ребятам нужно понять, что это реально возможно. Многие, к сожалению, не верят в собственные силы. Кстати, это тоже было одной из задач, дать моим студентам реальный работающий кейс. Ведь всегда приятно осознавать, что проект, в котором ты задействован, отобрали эксперты, что о нем выходят различные материалы в сми и телеграм-каналах, что ты засветился.
Что меня еще привлекло? Участие в этой программе Национального фонда поддержки правообладателей. Объясню, почему. Для меня было очень важно, чтобы в моем проекте мне удалось соблюсти права всех авторов, чьи работы я буду использовать. Я несколько раз принимал участие в конференциях, которые организовывал НФПП, и был уверен, что в случае, если мой проект будет поддержан, его представители помогут мне это сделать. И Ко-Фи и НФПП очень внимательно относятся к юридической чистоте каждого проекта. К сожалению, вопрос соблюдения норм авторского права для сферы дизайна, а это моя основная профессия, стоит очень остро.
— Есть ли у Вас мысль в дальнейшем приземлить свой проект, сделав его бизнес-проектом ?
— Платформу Ко-Фи я воспринимаю в том числе и как витрину, чтобы заинтересовать потенциальных инвесторов.
– Вы сказали, что вопрос соблюдения норм авторского права в сфере дизайна стоит очень остро. Почему?
– Сейчас появилось понимание, что дизайн – важная часть промышленности, культуры, составляющая любого успешного бизнеса. При этом механизм соблюдения норм интеллектуального права в сфере дизайна не совершенен. У нас в институте этой проблемой активно занимается директор «Центра исследований и инновационных разработок» Сергей Смирнов.
– Но его позиция в меньшинстве. Большинство дизайнеров говорят, что изменить положение дел сложно, а потому не стоит и пытаться.
– К сожалению, да. Даже признанные мастера часто не верят, что в сфере дизайна будет четкое соблюдение норм интеллектуального права. Например, я общался с профессором кафедры «Дизайн средств транспорта» Рейхане Нури, которая вместе с супругом Дмитрием Назаровым за разработку интерьера плацкартного вагона по заданию РЖД получили высшие награды в области дизайна Red Dot, в нашей сфере это аналог «Оскара». Так даже она считает, что проще придумать новое, чем бодаться с крупной корпорацией за соблюдение своих прав. Такое отношение нужно менять. Чем больше дизайнеры будут об этом говорить, чем больше будет честных и прозрачных историй, тем быстрее мы выйдем на цивилизованный уровень работы. Но если хочешь что-то изменить, то надо начать с себя. Именно поэтому для меня так важен был это вопрос в моем проекте. Чтобы наглядно показать, можно работать честно, что существуют инвесторы, которым также этот вопрос небезразличен.
– Вы сказали, что у нас начало формироваться понимание, что дизайн – важная часть жизни. Что же он все-таки дает?
– Бытие определяет сознание. Как только люди начинают ездить на красивых электричках, жить в интересно спроектированных домах, видеть во дворе ухоженный паркинг, яркую детскую площадку, сознание само собой перестраивается. При этом между дизайном и социумом – очень сложная система взаимоотношений. Но если в обществе появляется запрос на дизайн, это означает, что оно созрело для иного качества жизни и готово меняться к лучшему.
Беседовала Ксения Позднякова
