— По образованию ты преподаватель географии. А как и когда решил сменить профессию?
— Рисовал я с самого детства. Сколько себя помню, фломастеры и карандаши были моими постоянными спутниками. Мой отец, Юрий Ламонов, — реставратор, художник-миниатюрист, работающий в технике холуйской росписи. Когда я был маленьким, любил смотреть, как он создает шкатулки. При этом профессионально связывать себя с творчеством я не собирался. Но когда я учился в РГПУ им. А.И. Герцена на географа, мне в руки попался диск с Photoshop. Так я открыл для себя мир цифрового графического дизайна.
— Где постигал азы и науку дизайна?
— В Санкт-Петербургском политехе, при котором на базе инженерной школы как раз формировалась кафедра графического дизайна. Параллельно начал набирать заказы. Началось все с клубной полиграфии, афиш, постеров. Потом работал в нескольких студиях и там стал активно заниматься логотипами и заинтересовался шрифтами. Захотелось понять, как они создаются, что такое русская каллиграфия. Пришлось еще немного поучиться. Нашел в Петербурге школу, которая называется «От Аза до Ижицы», прошел курс по вязи и интенсивы по полууставу и скорописи. Оттуда же пошло мое увлечение русскими мотивами. Так появились мои нынешние работы с отсылкой к палеху, хохломе, гжели. В апреле я их представил на выставке-ярмарке современного искусства Art Russia Fair. Стараюсь развиваться не только как дизайнер, но и как художник.
Фото предоставлено Дмитрием Ламоновым
— Как ты думаешь, почему вся эта красота у нас не слишком популярна?
— Традиционные шрифты у многих ассоциируются с чем-то архаичным, древним, церковным и немодным. Хотя та же вязь отлично вписывается в современный мир. Она может существовать в виде картин, принтов на одежде или посуде, ее можно использовать в декоре, логотипах, вывесках. Главное — правильно преподнести. То же самое с промыслами. Например, мои работы, которые выставлялись на Art Russia Fair в Гостином дворе: не могу сказать, что создаю новую гжель, хохлому или внедряю неорусский стиль. Я скорее вдохновляюсь русскими традиционными мотивами и переосмысливаю их, делая доступными и понятными современному человеку. В основе моей техники — каллиграфические штрихи, но визуально считывается эстетика народных промыслов. Пиксели же отсылают зрителя к цифровой эпохе. Некоторые видят в них даже сходство с игрой Minecraft. Модно, стильно, молодежно. Заинтересовавшись, люди начинают копать глубже, разбираться. Одним словом, хотите вернуть национальные мотивы и промыслы в повседневную жизнь — нужен современный подход.
Фото предоставлено Дмитрием Ламоновым
— Не хотелось сделать коллаборацию с кем-то из представителей традиционных промыслов?
— Буквально в конце апреля сделали совместный проект с Жостовской фабрикой декоративной росписи. Причем, что приятно, они сами на меня вышли. Увидели в соцсетях мою работу с жостовскими мотивами и предложили сотрудничество. Хочется сказать спасибо фабрике и ее директору Андрею Климачеву за доверие. Классно, когда традиционные промыслы открыты для новых идей. Теперь мой поднос украшает жостовский музей. Думаем продолжать сотрудничество.
Фото предоставлено Дмитрием Ламоновым
— Ты активно делишься в соцсетях роликами, где показываешь, как создаешь тот или иной арт. Что это тебе дает?
— Во-первых, мне нравится монтировать ролики: делать переходы под музыку, красиво расставлять краски, холсты, демонстрировать творческий процесс со всех сторон. Во-вторых, я вижу, что зрителям интересно, что, как и из чего сделано. В-третьих, это дает возможность профессионалам — дизайнерам, художникам — узнать что-то новое, иначе взглянуть на какие-то материалы, техники. Ну и конечно, это возможность продвигать себя и свои работы.
— На одном из твоих видео запечатлен процесс создания объемной картины. Как у тебя возникла эта идея?
— Среди работ, связанных с народными промыслами, это первая, выполненная в объемной технике. Для других я использовал обычные холсты, кисти, аэрограф, маркеры. А тут мне захотелось выйти за рамки плоскости, холста. Эскиз изначально спроектировал в 3D, чтобы понять, как это будет смотреться, затем отрисовал детали в векторе и отправил в производство на резку. Потом разукрасил готовые фанерные детали и собрал этот пазл. Кстати, прежде я уже делал объемные инсталляции на основе русской каллиграфии.
Фото предоставлено Дмитрием Ламоновым
— Был период, когда ты работал в «Студии Артемия Лебедева». Как это на тебя повлияло?
— Я проработал на студии четыре года. И даже после того, как ушел, продолжаю поддерживать с ними рабочие отношения.
Это был колоссальный опыт. Я занимался и разработкой шрифтов и логотипов, и дизайном упаковок и этикеток, рисовал иллюстрации, создавал рекламные концепции, вел крупные проекты. Это позволило мне прокачаться в самых разных сферах, увеличить насмотренность, развить вкус.
— Чем из сделанного там ты больше всего гордишься?
— Наверное, главное — создание моего авторского шрифта. Он называется «Ламон», доступен в кириллическом и латинском начертаниях, а прописные буквы сочетаются в нем со строчными — маленькие прячутся внутри больших.
Шрифт "Ламон". Фото предоставлено Дмитрием Ламоновым
— Но это служебное произведение, и исключительные права на него принадлежат студии?
— Да, но мне позволяют его использовать в своих проектах. Пока мы всегда легко договаривались.
— А вообще дизайнеру, по-твоему, нужно разбираться в авторском праве?
— Иметь представления об этом нужно обязательно. Хотя бы для того, чтобы понимать, как распоряжаться правами на то, что ты создал. У меня был случай: мой дизайн взяла в качестве принта одна известная марка одежды. Но я не совсем грамотно все оформил, и в итоге отстоять свои права у меня не получилось. Да и сейчас не могу назвать себя специалистом.
— Тогда давай вернемся к технологиям. Не так давно ты начал заниматься NFT-проектами. Думаешь, за этим будущее?
— Сейчас сложно загадывать, но мне кажется, это довольно перспективное направление, как и все, что связано с метавселенными и блокчейн-технологиями.
Фото предоставлено Дмитрием Ламоновым
— Расскажи о своем участии в проекте Worlds от @nft256.
— Организаторы собрали 90 художников и объединили их работы в единую композицию. Суть заключалась в том, что каждый художник делал картину, на которой изображал свой внутренний мир. Моя работа называется «Слово». Я воспринимаю все, что нас окружает, через призму букв и шрифтов. Буква является минимальная частицей, из которой складывается окружающий мир. Но главный элемент коммуникации — слово. Не зря же сказано: «В начале было Слово». Вот в этом концепция моей работы. Кстати, у меня еще есть собственный NFT-дроп под названием «Жизнь хороша». В дальнейшем планирую сделать еще серию работ на основе физических скульптур.
Фото предоставлено Дмитрием Ламоновым
— В каких программах ты обычно работаешь?
— Photoshop, Adobe Illustrator, Cinema 4D, Blender.
— Как, по-твоему, российские дизайнеры будут выходить из положения, когда в условиях санкций продлить лицензии на программы или купить новые невозможно?
— Думаю, что-то будет идти через параллельный импорт. Но многие, конечно, начнут скачивать пиратские копии.
— Есть шанс, что появится подходящее отечественное ПО?
— Это проблематично, и на это потребуется много времени. Не уверен, что люди будут ждать.
— Какие у тебя сейчас планы?
— Хочу продолжить серию русских орнаментов и сделать на этой основе персональную выставку. Параллельно веду переговоры с брендом одежды и производителями обоев, которые хотят использовать мои работы в качестве принтов. Очень надеюсь, что получится.
Фото предоставлено Дмитрием Ламоновым
— На выставки Art Russia Fair ты представил перформанс «Слияние» — облачился в костюм с собственным принтом и буквально мимикрировал под свою картину. Объясняя значение этого акта, ты сказал, что творчество и художник — это части его самого, они неотделимы. А каков твой главный творческий и жизненный принцип?
— Главное — все делать честно и от души. Чтобы было в кайф как мне, так и окружающим.
Беседовала Ксения Позднякова, автор телеграм-канала “Ксюша про театр”
