От Англии Нового времени до «зуммеров»
Для того чтобы разобраться в современной ситуации, опять заглянем в прошлое. Историк Петер Сталлибрасс, исследующий английское общество Нового времени, утверждает, что текстиль играл настолько важную роль в жизни Англии того периода, что даже ввел термин «общество текстиля». Текстилем расплачивались как деньгами, его хранили как ликвидный капитал, на его производстве делали состояния. А те, кто не мог похвастаться стабильным материальным положением, берегли некогда купленную ткань, перешивали вещи и сохраняли обрезки. Почему ценился именно текстиль? Во-первых, старую одежду легко переделать по новой моде или перешить на нового члена семьи (на ребенка, к примеру). Во-вторых, он долговечен, способен пережить владельцев и перейти по наследству.
Обществом текстиля можно было назвать и СССР: отрезами ткани премировали ударников, давали взятку, вручали в качестве ценного подарка. Одежда из добротной ткани успевала прожить по несколько жизней, изменяя размеры, назначение и хозяев.
Немалая часть из тех, кому сегодня за тридцать, носила в детстве перешитые вещи. В России не застало этой практики, пожалуй, лишь поколение «зуммеров» и часть «миллениалов». Возможно, именно поэтому они стали основой движения за «этичную моду», которая, например, не допускает использования меха и кожи животных. Ведь, чтобы думать об этике, нужно сперва закрыть базовые потребности — возможность одеваться по погоде и по ситуации, то есть иметь комплекты на разные сезоны и случаи. Молодежь, не помнящая дефицита, не ассоциирует винтажные или кастомизированные предметы с бедностью и лишениями. Для нее старая, бывшая в употреблении или переделанная одежда не является маркером неблагополучия, что позволяет носить такие вещи без стеснения.
По мнению любителей винтажа, регулярно имеющих дело с одеждой, сшитой до воцарения «быстрой моды», то есть до 1980-х–1990-х годов, в прошлом ткани были значительнее добротнее: шерсть — более плотной, а шелк — более легким. Считается, что с наступлением эпохи «быстрой моды» в целях обеспечения максимального удобства и снижения расходов изготовители текстиля стали злоупотреблять добавлением полиэстера даже в те ткани, которые маркированы как стопроцентно натуральные.
«Грязная» индустрия
Начиная с 1980-х годов модная индустрия стала сокращать сроки производственных циклов, ускоряясь из года в год. К началу XXI века путь одежды от эскиза до товара на полке стал занимать порядка месяца. Таким образом, даже мимолетные тренды получили воплощение в предметах массовой моды. Дешевизна этих товаров вызвала небывалый спрос, а постоянная смена трендов обеспечила бесперебойную работу всей системы. Этот феномен получил название «быстрая мода». А минусом его стала угроза экологической катастрофы, вызванной переизбытком одежды: произведенной, купленной и выброшенной после недолгого периода использования или списания нераспроданных стоков.
Объемы выброшенной одежды и текстиля впечатляют: ежегодно в России это более 2 млн т. А общемировой объем отходов модной индустрии, включая нераспроданные стоки, составляет 92 млн т. Это катастрофические цифры: одежда на свалках разлагается долго (в зависимости от материалов) — до 200 лет, и в процессе выделяет метан, загрязняет почву, что увеличивает площадь мусорных полигонов. Если добавить еще затраты электроэнергии, расход воды, работу разбросанных по странам третьего мира потогонных цехов, получится, что модная индустрия — одна из самых «грязных» и неэтичных в мире.
В странах Западной Европы о переизбытке одежды заговорили еще десятилетие назад, но никаких особых сдвигов не наблюдалось. Процесс осознания мог бы занять еще некоторое время, но тут грянул ковид. В сложившихся условиях пандемии и локдауна люди были вынуждены сменить привычные жизненные траектории. По словам исследовательницы практик починки одежды Ирины Кучер, за время локдауна в Италии значительно возросло количество людей, взявшихся за починку и кастомизацию одежды.
Модные кутюрье в старых джинсах
В 2021 году ряд представителей мира высокой моды выпустил коллекции с использованием техник апсайклинга. Harper’s Bazaar даже рискнул назвать «идею апсайклинга главным трендом осени-2021». Для кутюрье, по мнению издания, поворотным моментом стал первый локдаун, когда невозможность новых поставок вынудила использовать нераспроданные стоки предыдущих лет в качестве материала для новых коллекций. Одной из самых распространенных идей стала переработка старых джинсовых изделий. Джон Гальяно, креативный директор Maison Margiela, пустил старую джинсовую ткань на изготовление жакетов и пальто. Читосе Абе тоже обратилась к апсайклингу денима, создав для дома Jean Paul Gaultier объемную юбку из старых Levi’s, и в комплекте к ней жакет — копию модели модного дома 1994 года. Старый деним взял на вооружение и Дэниел Роузберри, креативный директор Schiaparelli, для создания жакета с эксцентричным декором в стилистике 1930-х годов. Почему именно деним? Во-первых, качественная джинсовая ткань действительно очень долговечна и может пережить несколько переделок. Она хорошо держит форму и подходит для предметов, которые должны поразить зрителя объемом, фактурой. Во-вторых, деним ассоциируется с демократизацией. То есть взять старый деним для кутюрных коллекций — значит прослыть демократом дважды.
Еще одной идеей апсайклинга стало использование винтажной одежды. Конечно, Гальяно и прежде выпускал на подиум винтажные туфли и плетеные корзины, но в 2022-м он представил платье, сшитое из лоскутов винтажных и антикварных вещей. Миучча Прада, автор экологической инициативы по использованию нейлона из переработанного пластика и любитель винтажной одежды, в 2020 году создала коллекцию, материалом для которой послужили предметы одежды винтажного возраста, кастомизированные с учетом вкусов кутюрье. А в 2021 году анонсировала коллаборацию все с тем же Levi’s.
Китель с акрилом
На российском рынке стоит обратить внимание на работы Евгении Барковой, выпускницы Британской высшей школы дизайна, автора бренда Jackson de Ville. Евгения — поклонница апсайклинга, для нее это глубокое внутреннее убеждение, а не дань моде.
Роман Кянджалиев, еще один художник, разделяющий ценности апсайклинга, в комментарии к созданной им капсуле кастомизированных пиджаков и кителей отозвался о важности сохранения первоначальной художественной ценности вещей, отметив, что ткань, фактура и цвета становятся отправным точками для дальнейшей работы. Роман расписал пиджаки акриловыми красками, а также добавил интересных деталей вроде отлетной спинки из шелковой материи. Также он изменил силуэт предметов. Таким образом, обычные повседневные вещи превратились в необычные дизайнерские творения.
Пример Кянджалиева очень показательный. Идея апсайклинга именно в том, чтобы повысить качество исходника путем дополнений или осовременивания. Роман использует преимущества винтажных тканей, преображая бывшие повседневные вещи в авторские.
Вопрос востребованности кастомизированных предметов среди пользователей поднимают и организаторы конкурса «Из треша в фэшн», инициированного фондом «Второе дыхание». Виктория Терра, экодизайнер бренда Viterra fashion, визионер устойчивой моды и исследователь материалов, рассказывает об особой философии правильного апсайклинга:
«Настоящий апсайклинг — это не просто новостная повестка, а новый подход к созданию одежды: вещи изначально создаются максимально экологично и с учетом будущей переработки. Среди прочих целей конкурса — расширение профессионального сообщества и передача новичкам техник в области устойчивой моды».
При этом на сегодняшний день российский апсайклинг-рынок не может порадовать ни качеством, ни яркими идеями. Большинство шоурумов предлагают предметы, очень похожие на результаты детских экспериментов над маминым старым гардеробом.
Однако сферу российского апсайклинга, вероятно, ждет радикальный переворот в ближайшие годы. Можно предположить, что в случае, если европейские бренды вроде H&M и Zara покинут российский рынок навсегда, потребителям придется вспоминать навыки вдумчивой перекройки и аккуратной починки одежды. Кофта, сшитая из двух половинок разных джемперов, — это, по большей части, апсайклинг ради апсайклинга, так как получившийся предмет является, скорее, рекламой модной повестки, а не практичной вещью. В новых реалиях ценность исходных предметов одежды, пусть и немного устаревших, может вырасти на глазах. Ненужную одежду станут сортировать тщательнее, сохраняя то, что можно незаметно перешить. Вероятно, повысится уровень мастерства, так как переделка и починка одежды уже будут происходить не из скуки или желания сделать модное высказывание, а из необходимости. Если ситуация будет развиваться по этому пути, россияне вернутся к условиям советского «общества текстиля», только неясно, выдержит ли одежда эпохи «быстрой моды» многочисленные переделки и как быть с утраченными навыками рукоделия.
Автор: Ася Аладжалова
