— Вы говорите, что творческий бизнес самый незащищенный. Почему?
— Все из-за низкого уровня правовой культуры в обществе. Ну а в творческой индустрии люди в принципе находятся «в космосе». Понятное дело, что творцы не должны знать всё то, чем занимаемся мы, юристы. При этом я считаю своим долгом дать им азы правовой грамотности. Нельзя сделать из творческого человека юриста, но можно научить задавать вопросы. Это самое главное для любого предпринимателя, и представители творческих индустрий не исключение.
— Тогда расскажите поподробнее о Вашей компании.
— Со времен учебы в Санкт-Петербургском университете технологий управления и экономики меня окружало очень много творческих людей. И все они обращались ко мне с вопросами: «Ну ты же юрист, можешь помочь?» В тот момент я осознал, что в сфере творческих индустрий очень много людей, которые что-то создают, зарабатывают деньги, но при этом абсолютно не понимают, как это строится юридически. Кроме того, у меня был выбор: создать компанию, которая размещает свои объявления где-то около метро и куда приходят за услугами бытового характера, или попытаться что-то изменить в нашем обществе, в нашей стране. Стать успешным можно было в обеих областях, но пришло осознание, что общество «вожделеет» именно творческого человека. Например, если сегодня я, Руслан Гацалов, выйду на улицу, встану на проспекте и попытаюсь начать разговаривать с людьми, вряд ли то, что я буду говорить, кто-то воспримет серьезно. Все будут проходить мимо и думать: «Что за дурачок?» А если выйдет Филипп Киркоров, то к нему как минимум прислушаются или будут снимать на телефоны, и это будет иметь широкий охват. То есть устами творческого человека гораздо легче, быстрее и эффективнее донести месседж до масс. Потому я акцентировал внимание на творческой индустрии и решил, что моя компания будет специализироваться исключительно на бизнесе, в котором есть творческая компонента. Мы будем защищать права и интересы творческих индустрий по всем направлениям, а не только в части интеллектуальной собственности. Это мы сегодня успешно и делаем — являемся полноценным юрдепартаментом, решаем абсолютно все вопросы. Наши клиенты — самые крупные музеи, театры, художники, дизайнеры интерьеров, архитекторы. Сопровождаем самые крупные российские бренды одежды. Между собой они конкуренты, а юристы у них одни. Это очень удобно, мы знаем обо всех проблемах и заблаговременно их решаем, создавая здоровую правовую среду.
А благодаря тому, что мы сотрудничаем с творческой индустрией, в нашей деятельности тоже велика творческая компонента. Мы придумываем новые решения, виды договоров, которые было бы оптимальнее всего использовать для такого рода бизнеса. Помогаем «уйти» от ответственности или, наоборот, привлечь к ней конкурентов. Если мы в творческой индустрии, то и юриспруденция должна быть креативной.
Интервью с Русланом Гацаловым, основателем Центра правовой защиты творческой индустрии ArtLaw
— Многие представители творческих индустрий, с которыми приходится общаться, придерживаются мнения, что защищать свои авторские права в суде дорого, невыгодно и зачастую бесполезно. Не могли бы Вы привести пару успешных кейсов из Вашей практики, доказывающих, что они ошибаются, и что отстаивать свои права необходимо?
— Был кейс, связанный с защитой прав на дизайн мебели для кошек. Сейчас для кошек создаются отели, и это по-настоящему развитый бизнес с огромными оборотами. Преимущества того или иного отеля во многом зависит от мебели, которая будет наиболее комфортабельная для кошки. Приходят известные люди, приносят своих питомцев. Если кошке удобно — оставляют, если нет — идут в другой отель. У наших доверителей, которые были первыми игроками на рынке, стали появляться конкуренты и незаконно копировать их дизайн мебели. Повоевать мы решили, чтобы сделать конкуренцию здоровой. Мы обратились в суд и доказали, что мебель для кошек в виде своеобразных кресел — это охраноспособный объект, который защищается авторским правом.
У нас есть интересные кейсы, связанные с контрактами на «получение лица человека». Это очень актуально для крупных компаний, когда они привлекают амбассадора бренда и вкладывают большие деньги в развитие его личного бренда. Чтобы не возникало ситуаций, когда амбассадор, став популярным, ушел в другую компанию, мы полностью описываем образ этого человека, то есть делаем из него некий нематериальный актив, объект, охраняемый как ИС. С одной стороны, это позволяет удержать амбассадора, потому что если он уходит, то теряет право на образ, с другой — компания может использовать этот образ при работе с нейросетями. Скажем, наложить «лицо» на другую модель. Такими передовыми вещами, кроме нас, в России никто не занимается.
Есть кейс, связанный с защитой женской груди. Нам опять же удалось доказать, что это охраноспособный объект, его можно вывести на рынок. И если кто-то использует, пишет с этого картины или где-то размещает фотографию, значит, он нарушает права наших доверителей.
Кроме того, мы защищаем десерт в виде сердечка — торт. Вот такие необычные кейсы.
— Какое дело было, на Ваш взгляд, самым длительным?
— Самым длительным стал одновременно самый простой кейс. Цена вопроса — несколько сот тысяч рублей. Да и правонарушение, казалось бы, очевидное. Есть произведение, написанное художником, которое незаконно использовали в дизайне одежды. Люди посчитали, что если они добавили новые элементы, то это новый объект. Дело длилось на протяжении 2,5 года по той простой причине, что разбирательство шло в далеком регионе и там судьи не поверили в то, что изображение может быть охраноспособным объектом, что оно уникально и что автором этого произведения является мой доверитель. Мы доводили дело до Суда по интеллектуальным правам, потом спускали обратно в регион, а затем опять доводили до Суда по интеллектуальным правам.
— Нужно ли повышать грамотность дизайнеров в этой сфере и как, на Ваш взгляд, это нужно делать?
— Я считаю просвещение своим призванием. Я практикующий юрист. В свое время мне захотелось доносить информацию о моей деятельности до масс, и потому с подачи творческих друзей и партнеров я создал страницу в Instagram. Сегодня я могу сказать, что у нас очень большие охваты, то есть 2‒2,5 млн уникальных просмотров в неделю.
Я считаю, нужно обязательно просвещать людей, чтобы у них были базовые знания о том, что является охраноспособным объектом, а что нет. Как элементарно провести инвентаризацию этих объектов и занести их на баланс предприятия. Это самое минимальное, что они должны знать.
— Как Вы создавали свой Instagram: ради бизнеса или ради интереса?
— Создание этой страницы связано с мрачной историей рейдерского захвата одного из самых крупных брендов в кожгалантерее — компании Аси Мальберштейн с офисом в три этажа, с активами на несколько сот миллионов рублей. И я ринулся на защиту. Дело длилось год, это был корпоративный спор. Нам удалось вернуть ей производство, бренд и абсолютно все активы. Мы потеряли совсем немного денег на том, что занимались этими судами. Это было с моей стороны абсолютной благотворительностью, я не взял ни рубля за эту работу. Увидев, что я довольно часто за чаем рассказываю всякие нюансы юридической работы, Ася решила, что это может стать классным контентом, который будет интересен массам. Она взяла мои фото и создала мне аккаунт в Instagram. Мы постоянно находились вместе, она снимала мне сторис в судах, тексты я наговаривал. Я не знал ни логина, ни пароля — вообще не умел пользоваться Instagram. Потихоньку она стала меня учить. И вот буквально за два года такой результат: каждую просветительскую публикацию себе в заметки сохраняют тысячи людей. Таких показателей не бывает даже у блогеров, которые публикуют голые тела, танцуют и так далее. А здесь юридический контент, сложный, пользуется спросом даже у обывателей.
— Вы говорили, что будете делать онлайн-курс для дизайнеров. Почему именно для них?
— Да, в рамках просветительской деятельности был создан курс лекций «Спасти рядового дизайнера». Сейчас он запущен и включает в себя в принципе все бизнес-процессы. Это как раз тот случай, когда я учу людей задавать вопросы, обращать внимание на какие-то положения договоров, на то, как вести диалог со своими клиентами и контрагентами. Это полноценный курс, состоящий из более 50 лекций и 5 модулей. Совсем скоро съемки будут закончены, сейчас идет постпродакшен, и мы выведем для публичного доступа.
— В конце одного видео в Instagram Вы говорите, что если Ваш курс будет скопирован и незаконно использован, то наказание последует либо «через суд, либо без суда, будем креативить». Что означает «креативить» на языке практикующего юриста?
— Но я же креативный юрист. Я полагаю, что в творческой индустрии твердолобый юридический подход не актуален. Он уже устарел. Просто пойти в суд — ничто по большому счету. А вот все, что касается дополнительных мер, которые можно использовать для защиты своих прав, свобод законных интересов, гораздо интереснее. Потому я всегда говорю, что мы не только обратимся в суд, но и сделаем дальнейшую работу невозможной для злодеев, которые нарушают права наших доверителей. Они будут вынуждены постоянно находиться в стадии войны, что в любом случае источит их ресурсы, и они больше не смогут судиться. Либо будут вынуждены договариваться с нами до суда.
— А в Осетии, откуда Вы родом, как обстоит дело с пониманием авторского права?
— С этим очень сложно во всех регионах, кроме Москвы и Санкт-Петербурга. Ну, еще Екатеринбург можно причислить к продвинутым регионам. В остальных — полное непонимание того, что такое интеллектуальная собственность и что с ней делать. И это непонимание распространяется не только на людей, но и на госорганы. У нас есть кейс, когда мы занимались защитой прав фотографа. Он сделал красивые снимки различных мест, пейзажей в той же самой Осетии. Комитет по туризму взял эти фотографии и использовал. При этом занес их в госзакупки, как будто они были приобретены. Когда мы начали судиться, они были поражены тому, что такое в принципе возможно. Они думали, что раз это было опубликовано в Instagram, то можно брать и использовать. Это был один из доводов моих оппонентов в суде. Так что проблема незнания авторского права повсеместна. Я не могу выделить какой-то конкретный регион.
— Каковы Ваши впечатления от конференции Distant & Digital?
— Я благодарен за то, что мне была оказана честь быть приглашенным в качестве спикера, поделиться опытом, который мы набрали за довольно долгий срок работы в творческой индустрии. Я полагаю, что конференция будет способствовать развитию творческой индустрии, потому как здесь участвуют не только мои коллеги-юристы, но и представители этих самой индустрии, бизнеса. Кроме того, это полезно и для нас, юристов, потому что мы можем поделиться положительным опытом и в дальнейшем использовать это в работе. Так что большое спасибо конференции, думаю, что мы все будем на шаг впереди.
— Чем полезна эта конференция для молодых юристов?
— Самая главная польза этого мероприятия в том, что мы делимся опытом. Дураки обычно говорят, что нужно учиться на своем опыте. Я призываю учиться на чужом. А потому, когда мы на сцене слышим, как тот или иной спикер защищал интересы доверителя в суде либо как он договаривался в досудебном порядке с контрагентами по поводу нарушения исключительных прав, мы должны это использовать в своей работе. Такие кейсы позволяют нам не просто слепо следовать опыту человека и последовательно выполнять те же самые действия, а в первую очередь вдохновляют на то, чтобы придумать что-то новое. Это и есть креативная юриспруденция.
Беседовали: Ксения Позднякова, Нина Бархатова
