Автор одной из самых известных современных песен о лошади, год которой вот-вот наступит по восточному календарю, — Найк Борзов. Его «Лошадка» стала знаковой для всей музыкальной культуры конца 90-х – начала 2000-х и до сих пор остается хитом. Несмотря на простоту текста, в нем, как и во многих других композициях артиста, заложен глубокий экзистенциальный смысл. В интервью IPQuorum Найк рассказал о том, куда идет и что на самом деле везет лошадка и какие еще архетипы проходят через его творчество. О музыкальном спектакле Юрия Квятковского по мотивам альбома «Потерянный среди звезд», клипе «Полет» о последнем дне Земли и о том, как режиссер Павел Егоров «сломал мозг» искусственному интеллекту, создавая видео на песню «Не плачь». О коллаборациях с Тосей Чайкиной, polnalyubvi, «Гудтаймс» и The Hatters, о новом сингле «Холодно» и об альбоме, который выйдет в свет в 2026 году и станет очередной развернутой историей в дискографии Найка.
Фото предоставлено пресс-службой Найка Борзова
— Найк, в чем, на твой взгляд, секрет популярности и актуальности «Лошадки»?
— Наверное, всё совпало, когда песня выстрелила, — и время, и форма, и то, что назрело тогда в обществе. Она вышла в первой версии еще в 1996 году на альбоме группы «Инфекция». Потом в 1997-м я перезаписал её для своего сольного дебюта «Головоломка» в акустическом варианте, без электрогитар и знаменитой соло-партии. Тогда я дал музыкантам больше свободы, сам почти не вмешивался в аранжировку. А настоящий прорыв случился в 2000 году. К тому моменту вышел альбом «Супермен», который сделал меня известным по всей стране. Мы решили перезаписать «Лошадку» заново — уже в том формате, в котором я работаю до сих пор: сам сочиняю все партии, сам выстраиваю звучание. И эта версия получилась цельной и мощной. Но главное — она срезонировала со временем. В конце 90-х — начале 2000-х в стране произошел переходный момент. С экранов с конца 80-х годов нам постоянно твердили: «Свобода! Гласность! Делай, что хочешь!» Но на деле понадобилось больше десяти лет, чтобы люди реально почувствовали внутреннюю свободу. После советской эпохи, когда каждый жизненный шаг контролировался — от вступления в пионеры до распределения по работе, — люди наконец начали верить, что действительно могут выбирать: жить, как хочется, а не как «надо».
В этот самый момент, когда свобода трансформировалась во внутреннее состояние, и прозвучала «Лошадка» — песня о человеке, который по-прежнему ходит по кругу, выбирая не то, чего хочет, а то, что «должен». Получилось такое кривое зеркало: с одной стороны — ощущение новых возможностей, с другой — привычка жить в клетке, даже когда дверь открыта. Возможно, именно это противоречие и откликнулось слушателям. К тому же, после «Супермена» и хитов «Верхом на звезде», «Три слова», «Последняя песня» ко мне уже был устойчивый интерес: «А что он сделает дальше?» И «Лошадка» удачно легла на эту волну доверия. Всё совпало: текст, звучание и настроение эпохи.
— Лошадь часто ассоциируется со свободой. При этом в песне раскрывается инверсия архетипа: она о людях, которые живут, как лошади, работают, как лошади…
— Мне всегда были близки вечные темы. И вот это ощущение обязанности, долга, гиперответственности никуда не исчезает, передается от поколения поколению. Большинство людей по-прежнему выбирают не свой путь, а тот, который кажется безопасным. При этом желательно не напрягаться: ни ментально, ни интеллектуально, ни физически. Просто плыть по течению. И «Лошадка» как раз о том, к чему это приводит. Когда думаешь не о том, что для тебя действительно важно, а только о том, что «нужно» — с точки зрения быта, стабильности, условного «завтра». Когда ты не готов рисковать, терять уверенность, выдерживать неопределенность и выбираешь ровную дорогу, потому что мечта — она ведь может и не сработать. «А вдруг не получится?» — и выбор перевешивает в пользу «гарантированного».
Окружающие же ещё любят давать советы. Родители, учителя, общество — все навязывают свои шаблоны, особенно в раннем возрасте. Индивидуальность не поощряется — ее стирают. Человек постепенно превращается в серую мышь. И когда он вырастает, то оказывается в ловушке. Уже не верит, что можно что-то изменить. С возрастом желание меняться еще больше угасает — проще уговорить себя: «Так правильно. Так надёжно. Так стабильно». Человек способен убедить себя в чём угодно, лишь бы не выходить из зоны комфорта, не набивать шишки, не обдирать колени на пути к чему-то, что, возможно, и не случится. «Лошадка» — песня о той точке, когда уже полностью смирился с тем, что ничего не изменить. Ты обязан. От тебя зависят. И ты бежишь по кругу — не потому что хочешь, а потому что «так надо».
— Помимо лошадки, бегущей по кругу, в песне есть еще один яркий образ — запрещенного вещества, который некоторые восприняли неоднозначно. Ты не раз подчеркивал в интервью, что это не пропаганда, а метафора иллюзии. О какой иллюзии идет речь?
— Ну, по сути, запрещенные вещества — это же и есть жестокая иллюзия, ведь человеку кажется, что это способ уйти от реальности. А если задуматься, сама по себе реальность — лишь наша проекция. Даже современная наука всё чаще говорит о том, что мы живем в голографической вселенной. Когда человек изначально находится внутри иллюзии и пытается укрыться от нее еще в одной — это уже за гранью. Вместо того чтобы работать с собственным восприятием, он прибегает к искусственному изменению сознания. Это как лошади на арене: их заставляют бегать по кругу, на них катаются, но выхода из цикла нет. Так живут очень многие.
Упоминание запрещенного вещества в песне — символ, а никак не призыв. Он работает как метафора нескольких иллюзий сразу. Во-первых, он дорогой: чтобы его употреблять, нужно много зарабатывать. Возникает вторая зависимость — не только от вещества, но и от самообмана: «Я на это заработал — значит, я чего-то добился». Во-вторых, он создаёт ложное ощущение превосходства — будто ты паришь над другими. Так в одном образе соединяются иллюзия успеха, силы и свободы. Но на деле человек не выходит за пределы своей проекции — он лишь погружается в неё ещё глубже, уже с двойным дном. И теряет связь даже с той «реальностью», которую сам же и создает.
— В русской культуре сложно найти более сильный образ, чем лошадь. Еще во времена язычества бога Солнца — Ярило часто изображали верхом на коне. Конек-Горбунок и Сивка-Бурка — герои народных сказок. Образ постоянно появляется в поэзии — Есенина, Маяковского, Высоцкого, в картинах, песнях разных лет. Почему, на твой взгляд, он так энергетически заряжен?
— Наверное, потому что лошадь — это одновременно и образ свободы, и символ невероятной силы, и проявление почти мистического безумия. Представьте: мустанги несутся по прериям — это же чистая, необузданная свобода. Или другая картина — целый табун, захваченный коллективным порывом, прыгает с обрыва вслед за вожаком. Это уже не свобода, а нечто запредельное, трагическое. При этом лошадь — существо очень трогательное. Мы говорим «милая лошадка», но в то же время измеряем в лошадиных силах мощность двигателей. В этом и заключается глубина образа: он сочетает в себе нежность и нечеловеческую мощь, индивидуальность и стадный порыв, земное и мифическое. Неудивительно, что он пронизывает и искусство, и мифологию, и религию: три Всадника Апокалипсиса, богатыри — Илья Муромец, Алеша Попович, Добрыня Никитич — все они на конях. В прошлом конь был автомобилем. Сегодня это животное культивируют, выводят новые породы. Но главное — оно остается живым символом: существом, через которое человек ощущает и силу, и уязвимость, и связь с чем-то большим, чем он сам.
— В твоём творчестве много собственных символов и архетипов. Слушая твои песни, часто замечаю космическую образность — звёзды, небесные тела. Какие образы ты выделил бы сам как центральные?
— Космос — да, это для меня большая тема. Мы ведь фактически всегда находимся в нем: Земля летит, мы вместе с ней в постоянном движении, в падении, если так подумать. У нас есть атмосфера — тонкая защитная пленка, которая оберегает от бесчисленных космических объектов. Когда метеориты входят в неё и сгорают, люди воспринимают это как повод загадать желание, но за этой романтикой скрывается очень тревожная мысль: на самом деле мы живем в чрезвычайно агрессивной глобальной среде. Мы не можем выйти за пределы стратосферы — там смертельно опасно, и у нас до сих пор нет технологий, способных защитить человека в длительном полете. Стоит покинуть эту оболочку — и через двадцать минут всё кончено. Конечно, будоражит и идея о том, что мы не одни во Вселенной. Черные дыры, движение галактики, то, что мы видим лишь три процента космоса. Это одновременно и научный факт, и огромное поле для фантазий. Именно эта граница между знанием и тайной меня вдохновляет.
Но, конечно, не только космос. Меня привлекают и земные темы — любовь, смерть. Они тоже неоднозначны: могут быть светлыми, трагичными, двойственными. Мне близки именно вечные темы, которые каждый раз поворачиваются разными гранями. Писать о них интереснее всего. Бывают, конечно, и проекты, где я занимаюсь своего рода бытописательством. Это иногда увлекает, но быстро надоедает. А вот глобальные, философские сюжеты заставляют погружаться и оставаться в них надолго.
— Продолжая разговор о вечных темах, одновременно космогоническим, затрагивающим и тему любви, и бесконечное количество архетипов, получился клип на песню «Не плачь». Насколько я знаю, видео полностью создано с помощью ИИ. Как удалось в полной мере воплотить замысел такими средствами?
— Режиссером клипа стал Павел Егоров — мультипликатор, с которым мы уже работали раньше. Это была его первая попытка «сломать мозг» ИИ и создать полностью генеративное видео. Всё, что вы видите, — его идеи. Я лишь утверждал, что-то мы отбрасывали, что-то дорабатывали, но концептуально это целиком замысел Павла. Мы создавали видео целый год. Это была масштабная, кропотливая работа. И я знал, что Паша никогда не станет делать что-то наспех. Он действительно много пробовал и экспериментировал, чтобы добиться именно того, что задумал. Это был интересный эксперимент и, на мой взгляд, очень удачный.
Для меня ИИ — не панацея и не угроза, а просто инструмент. Я воспринимаю его так же, как графический редактор или синтезатор — инструмент, не заменяющий автора. Надеюсь, со временем и общество придет к такому же пониманию, перестанет видеть в нём то волшебную палочку, то грядущий апокалипсис, а будет использовать, осознавая все возможности и ограничения.
Сейчас, к примеру, вышли два сниппета к моей новой песне «Холодно», тоже созданные с помощью ИИ. Мне этот подход нравится. Вокруг появляется всё больше художников и режиссёров, которые используют нейросети не в качестве шаблонов, а как полноценный творческий инструмент. Они не ждут, что машина предложит им готовый образ, а заставляют её работать на реализацию своих идей. Это завораживает.
Фото предоставлено пресс-службой Найка Борзова
— Новая песня «Холодно», которую ты только что упомянул, – об одиночестве. Как для тебя оно трансформируется с годами?
— Одиночество для меня — постоянная величина в той или иной степени. В общем-то, все люди, которые нас окружают, — наши «сокамерники». Мы осознаем, создаем и придумываем что-то глобальное в одиночестве. Именно в таком состоянии проходит медитация и другие глубинные процессы. Учитывая, что я работаю на своей студии и сам делаю почти всё, большую часть времени я провожу в уединении. Конечно, есть и другие значимые вещи — любовь, дружба. Многие сходят с ума от одиночества, а другие — наоборот создают в нем нечто прекрасное, важное. Творческий процесс может происходить и в группе, в тандеме, но в моем случае он чаще всего запускается, когда я нахожусь с самим собой наедине и начинаю созерцать нечто внутри себя.
— Песня «Холодно» войдет в новый альбом, над которым ты сейчас работаешь. Можешь рассказать о нем подробнее?
— Альбом будет состоять из одиннадцати песен. Планировалось, что их будет десять, но когда появилась ещё одна, я понял, что треклист полностью сложился. Изначально я хотел выпустить «Холодно» как сингл с бисайдом, как это делали в эпоху винила: на семидюймовой пластинке сторона А — главная песня, а сторона Б — дополнительная, которая могла даже не попасть в альбом. Я начал копаться в старых черновиках и наткнулся на песню под названием «Моё исчезновение». Она была написана ещё в школьные годы и долгое время лежала в столе. Пару месяцев назад я вдруг понял, что эту композицию можно переосмыслить. Мы записали её буквально за день — я почти ничего не менял в тексте, только слегка переработал атмосферу, и она зазвучала именно так, как, возможно, и задумывалась изначально, просто тогда я сам этого не осознавал. Мы открывали «Исчезновением» последние концерты в Москве и Питере — выходили втроем: я и два гитариста. Песня сразу зашла публике: уже со второго припева люди начали подпевать. Именно она стала идеальной финальной точкой альбома, важнейшим треком, который завершает всю драматургию пластинки. В альбом войдут ещё девять композиций — очень разных по настроению. И супердепрессивные вещи, и, наоборот, мега-позитивные, светлые. При этом общее звучание будет атмосферным, психоделическим.
— А как формировалась концепция пластинки?
— После выхода последнего альбома с новыми песнями «Потерянный среди звёзд» я начал искать новое направление для следующей пластинки. Так всегда бывает: после каждого релиза я стремлюсь понять, куда двигаться дальше. Этот поиск занял определенное время. Большую часть новых композиций я написал в январе–феврале 2025 года, ещё несколько доработал летом. Я много гастролировал, участвовал в фестивалях, выпустил кучу коллабораций, записал акустический альбом «N₂O₂AC25» — минималистичное, почти академическое переосмысление старых песен (в народе эту пластинку называют «Воздушная акустика»). Всё это происходило параллельно с внутренним поиском: я слушал, размышлял, пробовал, пока не нашел то, что мне нужно.
«Холодно» родилась в конце лета — сразу после записи песни «MSK». А совсем недавно я написал заглавный трек, который даст имя всему альбому. Он выбивается из общего ряда — я бы назвал его монументальным. Инструментальные партии готовы, осталось записать вокал. Сейчас треклист полностью сформирован, есть чёткая драматургия, последовательность композиций.
— На предыдущий альбом «Потерянный среди звезд» был создан музыкальный спектакль режиссера Юрия Квятковского. Насколько интересным оказался этот опыт и будет ли у него продолжение?
— Когда я записал альбом «Потерянный среди звёзд», мне сразу захотелось воплотить его и в театральной форме. Спустя примерно год я познакомился с Юрой Квятковским и предложил ему эту идею. В 2024 году мечта воплотилась: мы создали масштабное театрально-музыкальное действо. Собрали оркестр, но музыканты не просто работали в фоне, а двигались по сцене, создавали живые конструкции. К проекту подключились два хореографа, и мы очень долго отрабатывали движения. Каждая песня плавно переходила в следующую, между ними разворачивались мини-истории с участием актеров. Получилось действительно необычно и атмосферно.
Пока мы показали спектакль дважды: впервые — на площадке «Яндекс. Дача» в Парке Горького на территории бывшего открытого кинотеатра, а второй раз — несколько фрагментов на открытой сцене ВДНХ. Мне очень хотелось бы продолжить эту историю — показать спектакль в разных городах по всей стране, чтобы его увидело как можно больше зрителей. У нас есть полная запись премьеры. Недавно мы завершили монтаж, и, скорее всего, уже в следующем году выложим её в свободный доступ, чтобы любой желающий мог увидеть, как звучит альбом «Потерянный среди звёзд» в формате живого музыкального спектакля.
— В этом году у тебя вышла очень мощная работа – клип на песню «Полет» с Алексеем Серебряковым в главной роли. Получился целый короткометражный фильм о том, как герой проживает последний день земли. Как ты сам относишься к теме апокалипсиса, постапокалипсиса?
— Моё отношение полностью отражено в клипе. Я, скорее фаталист: чему быть, того не миновать, и суетиться — бессмысленно. Это лишь трата драгоценного времени. Поэтому каждый миг стоит проживать так, будто он последний. Глупо бояться того, что может случиться в любой момент. Гораздо разумнее наполнять каждую минуту смыслом. Я стараюсь просыпаться с удовольствием и засыпать с ощущением, что день прожит не зря. В этом и есть мой подход — не в панике, а в осознанности, не в страхе, а в умении удивляться.
Фото предоставлено пресс-службой Найка Борзова
— Какими еще работами запомнился тебе 2025-й, и что ждет поклонников в 2026-м?
— Были интересные дуэты. Недавно мы выпустили совместный трек с Тосей Чайкиной – «Опять». Мне очень нравится эта песня – яркая, интересная, глубокая, грустная. Дуэт «Станция “Любовь”» с polnalyubvi – еще одна красивая работа. С группой «Гудтаймс» у нас вышла бодрая, веселая панковская композиция «Инопланетный гость». С ней мы несколько раз выступали на фестивалях. В следующем году я в большей степени сосредоточусь на своем новом альбоме, хотя сейчас до конца года мне нужно закончить как минимум два совместных трека. Пока не буду говорить, с кем, пусть это станет сюрпризом для слушателей.
Автор Наталья МАЛАХОВА
