18 октября в Москве во второй раз пройдет вручение премии в области частных театров «Арт-платформа», организованной Агентством креативных индустрий (АКИ) столичного Департамента культуры. Художественный руководитель — Дмитрий Бикбаев. Награды будут вручены в 13 основных и двух специальных номинациях.
О том, почему так важно поддерживать независимые компании, что нужно учитывать при создании спектакля, IPQuorum пообщался с сооснователем частного театра «Трикстер», членом экспертного совета премии «Арт-платформа» Марией Литвиновой.
Фотограф: Александра Моновцева
— В этом году премия «Арт-платформа» вручается уже во второй раз. Почему для индустрии было важно учреждение специальной премии для частных театральных команд?
— Я занимаюсь частным театром уже больше 20 лет. А потому мне очень приятно наблюдать, что в последнее время частные театры стали поддерживать. Началось это в период пандемии. Тогда и в Министерстве культуры, и в Союзе театральных деятелей открыто заговорили о необходимости системной поддержки независимых коллективов, потому что в тот момент, в отличие от государственных театров, мы полностью лишились заработка. И с того времени стало больше грантов, больше программ, появилась большая поддержка фестивалей, которые занимаются независимыми коллективами и уличными театрами. И если раньше только в Санкт-Петербурге на постоянной основе поддерживались независимые коллективы, то Москва постепенно благодаря таким проектам как «Арт-платформа», который делает Дима Бикбаев, тоже включилась в этот процесс.
На мой взгляд, частные инициативы, будь то уличный театр, драматический, не важно, про какой формат мы говорим, закрывают большой спектр потребностей города. Любые городские праздники, фестивали, в том числе такие масштабные, как «Театральный бульвар», невозможны без частных театров.
Особенно меня очень радует, что растет спрос на качественный уличный театр. Например, мы сейчас в ГИТИСе набрали магистратуру «режиссеры уличного театра». К сожалению, долгое время его не считали отдельным видом искусства и ставили в один ряд с уличными музыкантами. А это не одно и то же.
Если говорить собственно о премии, то это еще один способ продемонстрировать, что частные театры начали восприниматься как профессиональные, что они конкурентоспособны, что нет качественной разницы продукта в государственном театре и в частном. И публика, и государство, и профессиональное театральное сообщество должны понимать, что это просто другая форма существования театра. И такие события, как премия «Арт-платформа», — лучшее тому доказательство.
— 20 лет назад, когда вы начинали, ситуация обстояла несколько иначе. И тем не менее вы рискнули запустить собственный проект. Это была принципиальная позиция или просто стечение обстоятельств?
— Скорее, в моем случае это стечение обстоятельств. Я знаю тех, для кого главное — это независимость, чтобы никто не диктовал, что им делать и как. У меня такой позиции не было. Я всегда понимала, что если хочешь делать проекты определенного уровня, то они всегда так или иначе будут связаны с государством. Не стоит обманывать ни себя, ни других, говоря: я весь такой независимый, но существую на гранты и получаю государственную субсидию. Конечно, любые гранты, бюджеты даются под конкретный запрос, будь то Год семьи или юбилей Пушкина. Набрать масштаб, не работая с государственной системой, практически невозможно. Либо это должны быть очень большие спонсорские вливания. Потому что театральное искусство, любой масштабные спектакль — очень затратная история, которая требует больших средств и далеко не всегда окупается финансово.
Фото предоставлено АНО Новый Херсонес
— И тем не менее вы все-таки организовали свой частный театр «Трикстер»…
— Да, но мы всегда очень тесно сотрудничали с государственными театрами, существовали, в каком-то смысле, как его резиденты. Потому что какая основная проблема любого частного театра? Помещение. Даже не бюджет на содержание труппы. Чтобы заплатить артистам, можно заработать на каких-то разовых показах, гастролях. На выпуск спектакля — найти поддержку или получить грант. А вот поиск помещения — задача архитрудная. И поэтому мы сначала работали при театре «Тень», где довольно долго шли наши спектакли. Потом сотрудничали с театром «Практика», куда нас позвал Эдуард Бояков. Одним из наших спектаклей — «Сказкой, которая не была написана» — он, собственно, и открывался. Затем появились совместные проекты с Владимиром Панковым. До сих пор в Центре драматургии и режиссуры идут «Записки Черномора», «Школа сна», «Обломоff». То есть у нас всегда была некая база, где мы играли репертуар, ставили спектакли, хранили декорации. При этом наше партнерство было взаимовыгодным. Мы делали спектакль на грантовые деньги, затем показывали эскиз, а чаще готовый продукт, художественному руководству театра, с которым сотрудничали. В итоге театр получал в репертуар готовый, хороший спектакль, на производство которого не тратил деньги, а мы — возможность ездить с этой постановкой и зарабатывать на гастролях. По такой же системе мы взаимодействовали с Театром Наций, куда пришли со спектаклем «Осторожно, эльфы!».
Фото предоставлено Московской Филармонией
— Почему взяли в название слово «трикстер», которое буквально переводится как «обманщик» или «ловкач»?
— Потому что в нем нет однозначности. Это архетипический герой, который нарушает закон, но при этом он такой позитивный и милый, что его все любят. Самый распространенный пример — это Петрушка. Но, скажем, Карлсон — тоже трикстер. Заметьте, ведет он себя далеко не всегда хорошо, но при этом является главным героем, который нам импонирует. И в этой неоднозначности для меня суть театра. В искусстве нет черного и белого, оно всегда на грани, всегда меняет привычный ход вещей, ломает схемы и традиции. Оно в какой-то степени само по себе и есть триктсер.
— Вы работаете вместе с мужем режиссером Вячеславом Игнатовым. Нетрудно двум творческим людям быть вместе 24/7 — и в театре, и дома?
— Таких примеров, как наш, много. Нам нетрудно, особенно с тех пор, как произошло определенное разделение обязанностей. У нас очень четкие правила игры. Я отвечаю за продюсерскую часть, а Слава — за художественно-режиссерскую. То есть все, что касается работы с заказчиком, финансов, площадки, это моя вотчина, а все, что касается артистов, художников, драматургов, — Славина.
При этом общеконцептуальное художественное решение мы принимаем вместе: что мы хотим сказать, в каком формате, какими будут основные аспекты.
Это не значит, что мы не спорим. Но это всегда рабочие споры. У нас практически классический тандем худрук — директор. В театре мы уходим из поля личных взаимоотношений и переходим в рабочую плоскость. А там непродуктивно обижаться на директора или бухгалтера за то, что он выполняет свою работу. Я же понимаю, как мы будем прокатывать спектакль, сколько он доложен стоить в производстве, а это всегда накладывает определенные ограничения.
Например, в этом году мы поставили спектакль на воде «Все утопить!» по мотивам «Фауста». Я сразу рассчитала, что мы можем себе позволить: 12 артистов, не более 20 человек на выезде, и вся наша материальная часть должна помещаться в пятитонник. Иначе бюджет будет колоссальным и спектакль не окупится. Как частный театр мы должны об этом думать. Тут даже вопрос не в стоимости производства спектакля, а в том, как мы будем его прокатывать, хранить, сколько человек потребуется для его монтажа и демонтажа и так далее. Вся эта экономика должна быть заложена изначально в проект.
Фото предоставлено АНО Новый Херсонес
— Можете назвать свои спектакли, где, как вам кажется, получилось на 100%?
— Самый-самый наш легендарный спектакль — это «Сказка, которая не была написана», мы ее играем уже больше 20 лет. Мы с ней проехали полмира, и я считаю, что постановка действительно уникальна в своем роде, потому что ее можно «развернуть» от комнаты до целого здания. Например, самое большое пространство, в котором мы играли, — большой зал «Филармонии-2» в Олимпийской деревне. Это наша визитная карточка.
Конечно, гордимся тем, что в прошлом году выпустили в Новом Херсонесе театрализованное историческое шествие «Таврический вояж». Такого масштабного уличного карнавального проекта прежде в России никто не делал. Для меня также важно, что это не просто карнавал, это история Крыма, рассказанная через образы и текст. Это совершенно фантастические масштабы в плане костюмов, декораций. Плюс мне кажется, что этот спектакль дает какой-то новый виток уличному театру в России.
Очень люблю наш спектакль «Путешествие в страну джамблей», который мы поставили в Пермском театре оперы и балета и за который получили «Золотую маску».
Плюс мы всегда придумываем новые жанры для наших спектаклей. Например, постановка «Как создать Вселенную» создана в жанре научно-хореографического спектакля. Это история большого взрыва, история о том, как создавалась Вселенная, как ее частички отражаются в людях. И все это рассказано языком театра, пластически.
Фото предоставлено пресс-службой театра "Трикстер"
— Помимо своего проекта вы заведуете структурным подразделением Концертного зала Москонцерт Холл и Москонцерта на Пушечной? Почему решили взяться за этот проект?
— Мне было интересно как продюсеру, как управленцу поработать в государственной организации и превратить историческую площадку во что-то интересное и концептуальное. Сейчас вместе с Ильей Бачуриным мы над этим работаем. Процесс не быстрый, но он идет.
— Вы преподаете в ГИТИСе, читаете лекции на Тавриде. Можете дать несколько советов тем, кто начинает заниматься культурным менеджментом?
— Всегда нужно делать что-то новое, создавать повестку. Каждый проект должен идти на шаг впереди того, что происходит на театральном пространстве. Но чтобы создавать будущее, нужно очень хорошо знать, чем живет театральная карта России. Конечно, очень важен визуальный опыт европейских постановок, но то, что происходит в России, должно быть первостепенным. Например, я много-много лет подряд смотрела 80% спектаклей
«Золотой маски», которые привозили в Москву. Для чего? Чтобы видеть срез того, что происходит не только в Москве, но и по всей стране.
Я удивляюсь людям, которые, считая себя театральными менеджерами, продюсерами, редко выходят за пределы своего театра. Мне вообще кажется, что для всех, кто занимается культурой, позиция «зачем ходить в театр, чего я там не видел?» категорически неверная. Я смотрю минимум четыре спектакля в месяц.
Я уверена, что вот эта насмотренность остается с человеком навсегда. И все решения, которые так или иначе рождаются в голове продюсера, проекты, поиск
режиссера, поиск творческого контента — невозможно это сделать, не будучи внутри театральных процессов.
Автор: Ксения Позднякова, автора телеграм-канала "Ксюша про театр"
